ТТТ

Увидев лежащую перед собой в траве необычную девочку, он изумлённо открыл рот, несколько раз моргнул обоими глазами, словно проверяя себя, не спит ли, и, резво вскочив на ноги, громко заорал, даже заверещал, точно раненый заяц. Прятаться ребятам стало бессмысленно. На визг перепуганного монгола уже бежали монгольские воины с обнажёнными кривыми саблями и длинными пиками. Воины Унушу, повинуясь коротким резким командам вождя, встали в полный рост, взяли на изготовку снаряжённые арбалеты и острые пики и застыли вокруг ребят, заняв классическую круговую оборону. Первые монголы, подбежав к ним, настороженно остановились, выставив копья и ожидая полного окружения врага. Врагов было намного больше, и они ждали лишь команды предводителя, чтобы смять редкую цепь противника с кусочками белого меха на левой стороне груди. Положение становилось абсолютно безнадёжным.

Лучше всех это понимал опытный боец Унуши. Он не опасался схватки с врагом, но не мог рисковать своими божественными друзьями – Мариной и Пашей. Не мешкая, он вынул из-за пазухи тонкую дудочку вроде свирели и подул в неё. Послышалась пронзительная тревожная мелодия, заставившая набегавших врагов в недоумении остановиться. Немедленно сверху, словно в ответ на пение свирели, послышался гортанный крик орлана, который тревожным таёжным набатом зазвучал в вышине, перелетая от сопки к сопке, от рощи к роще, от ручья к ручью, и лес зашевелился, наполнился шорохами, смутными тенями в густых орешниках и хвойных перелесках.

Не успели все монголы собраться и окружить ощетинившееся оружием войско Унушу, как из тайги на них с рёвом, визгом и рыком кинулось стремительное стадо таёжных чудовищ.

Огромные свирепые тигры прыжками бросились на иноземное войско, опрокидывая их строй и оборачивая в паническое бегство. Быстрые, как молнии, пятнистые леопарды страшной визжащей тенью упали с деревьев на табун монгольских лошадок и погнали его прочь от войска вниз к реке. Ставшие на задние лапы и злобно ревущие огромные бурые медведи и их проворные чёрно-белые гималайские собратья, все разом кинулись на опешившее монгольское войско, привели его в ужас и обратили в позорное бегство вниз по склону вслед за лошадьми к спасительной реке. Вслед за объятыми ужасом монголами, злобно хрюкая, неслись дикие свиньи и рогатые изюбри, поддевая врагов на острые клыки и широченные рога. Даже жирные барсуки выползли из своих нор, пытаясь схватить за ногу пробегающих мимо их нор перепуганных степных воинов. Объятые страхом монголы позорно бежали позади своих испуганных коней, бросая оружие, не оглядываясь назад, и жалобно моля своих богов о защите, а врагов о пощаде. Напрасно некоторые из них пытались остановить войско и натянуть тетиву своих тугих луков. На них тотчас пикировали стаи таёжных птиц. Юркие сороки и кедровки бросались врагам в лицо, слепя их и мешая точно прицелиться. Совы и филины, страшно ухая и гукая, вцеплялись им в волосы, царапали до крови, заставляя бросать бесполезное оружие и отбиваться голыми руками от неистовых птиц. А соколы, кречеты и орланы, пикируя со свистом на бегущее войско, крепкими когтями вырывали у врагов из рук луки и стрелы. Рычащая и визжащая таёжная звериная армия долго ещё гнала перепуганных пришельцев вниз к реке, но тотчас исчезла, растворилась бесследно в таёжных буреломах, едва последние удирающие монгольские воины скрылись у ребят из виду, и Унушу дал отбой лесной тревоги ликующими трелями своей чудесной дудочки.

Через несколько минут на лужайке перед входом в пещеру остались лишь брошенные врагами копья и луки и не успевший ничего понять, недоумённо оглядывающийся то на зверей, то на друзей, Матвеич. К нему подбежала первой Марина, затормошила его, обняла и поцеловала в великой радости.

– Вот здорово, Иван Матвеич. Ещё немного, и они увезли бы вас, бог знает куда. Вы не ранены? Они ничего вам не сделали? Как же вы отстали от нас там, в пещере?

– Да как? – Ошеломлённый внезапным освобождением, Матвеич недоумённо оглядывался по сторонам, с трудом подбирая слова. – Кинулся я за вами вслед, а окно и закрылось. Передо мной стена встала, серая, сплошная, пыльная, с какими-то мурашами. А тут эти супостаты набежали, хорошо сразу на копья не подняли. Но угрожали много, кулаками махали и луками трясли. Меня подружка-зажигалочка спасла. Спасибо ей и сигаретке. Их начальник, пухленький такой монгол, кричал всё время то на меня, то на своих цириков. А как я от зажигалки прикурил, так он от неё глаз не отводил. После этого меня монголы взяли к себе главным специалистом по огненным вопросам. Я с ними обошёл всю пещеру, вас догнать хотели. Монголы всем войском собирались вокруг меня, когда я поджигал очередной факел. Они всё Унушу искали, вождя им надо было найти во что бы то ни стало. А когда его не отыскали, поспешили на выход, где мы и встретились. Ну, теперь, слава богу, всё позади. Сейчас перекурю и двину обратно в город. Совсем потеряли меня, наверно, на вахте в Институте.

Он заметил стоявшего чуть в сторонке Унушу.