Цзюнь Цзюлин

– Она не может отказаться от игры, – услышав ее, поспешно сказала другая девушка.

Верно. Не может. Чем дальше она зайдет, тем больше потеряет.

– Шестьсот таэлей, – развернулась и крикнула из комнаты Юньянь.

Служанка явно была в нерешительности.

Может, по ее словам, Чжэньчжэнь и правда многое потеряет, но девушка, видимо, забыла, что и они проиграли уже немало…

– Юная госпожа, это… – не удержалась она.

– Что ты делаешь? Почему не уходишь? – крикнула Нин Юньянь.

Юньянь довольно редко показывала свой гнев, из-за чего служанка вздрогнула от испуга, не посмела перечить и убежала.

Сидящая на противоположной стороне девушка тоже так перепугалась, что не осмелилась высказаться.

Она хотела сказать, что прежде Чжэньчжэнь всегда говорила, что будет выполнять только простые броски, а в итоге продемонстрировала потрясающие навыки. Один раз можно было счесть за совпадение, но второй – это уже настоящее мастерство. Еще девушка думала, что ставки во время второго броска оказались необоснованными. Для человека, который мог полностью заполнить кувшин стрелами, бросок «перевернутое ушкό» не представлял особой сложности.

Девушка посмотрела на Нин Юньянь, а затем на остальных. Мгновение назад все они даже не сомневались, что Чжэньчжэнь клюнула наживку. Но, похоже, на крючок попались именно они.

Заметив, что Чжэньчжэнь не двигалась, Цзинь Чуань сложила руки и поблагодарила Небеса.

– Молодая госпожа знает, когда нужно остановиться, – промолвила она.

Фан Цзиньсю скорчила недовольную гримасу.

– Разве не глупо делать это именно сейчас? – бросила она, развернулась и выкрикнула: – Тысяча таэлей!

Цзинь Чуань так испугалась, что чуть не вскочила и не закрыла ей рот.

Снаружи уже доложили о ее ставке. Из-за этого в только-только успокоившемся зале снова стало шумно.

Но Фан Цзиньсю на этом решила не заканчивать, она подняла занавеску и громко выкрикнула:

– Не трусь и продолжай играть!

Этот внезапный возглас поверг всех в шок.

Да где это видано? Где это слыхано? Это было культурное мероприятие по метанию стрел, а не игорный дом! Молодежь нынче совсем распоясалась.

Чжэньчжэнь улыбнулась и не придала значения крику сестры. А вот сышэ, услышав Фан Цзиньсю, нервно потер руки.

Разумеется, причиной тому была вовсе не Цзиньсю, и даже не сумма денег, которая стояла на кону. Все дело в словах, которые чуть ранее прошептала ему Чжэньчжэнь.

– Это… такого у нас и в помине не было, – ответил он девушке и чуть не споткнулся.

– Да, я знаю, что такого еще не случалось. Мне неудобно просить вас поменять правила, – мягко сказала Чжэньчжэнь. – Причина заключается в том, что немного несправедливо заставлять всех делать такие ставки.

Сышэ горько усмехнулся.

Значит, она хотела поступить так ради всеобщего блага?

– К тому же вы говорили, что я могу бросать столько, сколько захочу. Но я же не могу делать это вечно, – продолжила Чжэньчжэнь.

Так сказала, будто была способна на такое.

Сышэ потерял дар речи. Глупо отрицать навыки этой девушки, но в высокомерии ей точно не было равных.

– Вы спрашивали, какие здесь правила. Я вам объяснил, что их нет. А раз нет никаких правил и ограничений на игру, то их нет и на ставках, – продолжил он. – Но раз уж на то пошло, я исполню вашу просьбу.

Чжэньчжэнь кивнула.

Сышэ сделал шаг вперед. Заметив его движение, все неожиданно замолкли.

Несмотря на музыку, атмосфера в зале была все же напряженная.

– Не трусь! – снова крикнула Фан Цзиньсю.

Кто-то вдруг рассмеялся, и этот смех подхватило еще большее количество людей.

– Не бойся!

– Верно, продолжай!

Голоса и звонкий смех звучали отовсюду, башня погрузилась в хаос. Культурную атмосферу как ветром сдуло.

– Безобразие, это ни в какие ворота не лезет, – вздыхали серьезные гости.

Сышэ тоже улыбался. Он поднял руку и слегка поклонился.

– Господа! Мы меняем правила ставок… – сказал он громким голосом.

Изменить правила?

В шумном зале воцарилась тишина.

– В смысле меняете? – кто-то поспешил спросить.

– Юная госпожа скажет, как будет метать стрелы, – ответил сышэ с улыбкой.

– Да, конечно. Может, это нам стоит ей сказать? – сказал кто-то со смехом.

– Юная госпожа скажет, как будет метать стрелы, – повторил сышэ. – А потом она определит размер ставки.

– Интересно…

Столпившиеся у окна юноши развернулись и взволнованно затрещали.

– Она в самом деле хочет сама назначить себе цену?

Вот почему женщины не играли в башне Цзиньюнь. Некрасиво, когда их кто-то оценивал. Сюда могли приходить только девушки из высшего общества, репутация для них важнее денег. Не из-за них они стремились к славе.

Нин Юньчжао нахмурился и покачал головой.

– Следи за словами, – предупредил он.

Молодые люди рассмеялись, и снаружи донесся голос сышэ.

– Все стрелы в кувшин, ставка – тысяча таэлей.

Все в кувшин?