Цыганское проклятье

– Говорят, хранители – это потомки того первого монаха, что спас генерала. Это вроде как их место… – Захар недобро усмехнулся, но, заметив взгляд Федора, только махнул рукой: – Бесит меня новый хранитель! Где был этот Никодим, пока батя монастырь от разворовывания спасал? А как только смутное время закончилось – нарисовался! А клад ему не нужен. Трус он! Знает, что без разрешения призрака ходу в подземелья нету. Сгинешь, как и все!

– Призрака? – Парни снова переглянулись, только теперь в их взглядах сквозило одно – псих.

– Ну да. – Захар будто не заметил их взглядов. – Говорят, что клад откроется тому, кого призрак встретит да чуть ли не за ручку к сокровищам проведет.

– И? – Петр демонстративно посмотрел на наручные часы и перевел взгляд в уже изрядно потемневшее окно. – Кого-нибудь он уже провел? Ну, призрак монастырский?

– А ты читал об этом в газетах? – вопросом на вопрос ответил лесничий. Разделался с кружкой пива и поднялся. – Не знаю, есть призрак или нет, но… будь я в монастыре, не стал бы ждать приглашения. Такие богатства не каждый день встретишь.

– Так кто мешает? – Федя тоже поднялся.

– Так хранитель и мешает. После того, как он в монастыре воцарился, ни я, ни мой батяня туда ходу не имеют… А вы осмотритесь! Очень хорошо осмотритесь… – Захар задержал взгляд на Петре, перевел на Федора и, не прощаясь, направился к выходу.

– С ума сойти! – выдохнул Петя, когда за странным лесничим захлопнулась дверь. – А может, парень… того? – Он выразительно покрутил пальцем у виска.

– Может… да больно у него все гладко выходит. – Федор, подумав, прихватил со стола нетронутую рыбу. – А если он нам только что заказал ограбление монастыря и смягчил все это историческими фактами?

– А мы типа ни сном ни духом. Повелись как два городских лоха на сказочку! – хохотнул Петро и тут же помрачнел. – А ведь так оно и есть! Повелись! И поймал он нас на любопытство и жадность!

– Я уже, грешным делом, думаю, а не подмешал ли он какую дрянь в наше пиво?

– Но тогда он рисковал. Мы ведь могли и отказаться от его угощения…

– Пятьдесят на пятьдесят…

– Но мы выпили…

– А может, сегодня слазаем? Глянем… Черт! – Сообразив, что он только что сказал, Федя зажал руками рот и, не ответив на прощание толстухи-продавщицы, выбежал на улицу.

– Да… Федь, а он и вправду нас зацепил. Я думаю о том же! – Петр торопливо вышел следом. – И что нам делать?

– Ладно, потом решим. Пойдем парней вытаскивать из этого гнезда порока. – Федя направился к зданию клуба.

Глава 3

1880 год. Генерал Русалов.

Поместье с самого утра дышало праздником. Гостиная была убрана живыми цветами и лентами, в соседней комнате расставлены ломберные столики, на которых лежали нераспечатанные колоды карт.

Основное празднество должно пройти в саду, там же и поставили огромный стол, на котором гости будут оставлять подарки и записки с пожеланиями имениннице.

Силантий в который раз осмотрел приготовления и остался доволен. Присел отдохнуть, и сразу же к нему подбежала белокурая девчушка. Доченька!

– Папенька, красивое у меня платье? – Она посмотрела на него голубыми глазенками, наполненными чистейшим счастьем.

– Ты у меня сама красавица, Марьюшка. – Силантий подхватил дочку и усадил себе на колени.

– Папенька, вы мне платье помнете. – Девчушка нахмурила белесые бровки, но в тот же миг заулыбалась. Чмокнула отца в щеку и сморщила прелестный носик. – Вы колючий.

Марья спрыгнула на пол и закружилась, показывая отцу свой наряд.

Силантий знал, что дочка не злится, только вид делает. Если злиться начинает, глаза из голубых становятся темно-синими, что небо в летний полдень. Эта особенность ей от матери досталась. От Софьи Михайловны.

– Не молчите, папенька, мне важно знать о платье.