Цветы всегда молчат

– Ты очень проницательна! – похвалила ее Джози. – Он – мой муж!

– О, богиня – счастливица! А Нимвей муж не полагается.

– Нимвей? – Джози очень удивилась, услышав из уст дикарки имя возлюбленной великого британского волшебника. Имя, вернувшее ее в мир сказок, которыми было наполнено детство.

– Мать Нимвей назвала ее так. Мать была Похищенной. Из-за этого кожа Нимвей светлее, чем у остальных.

Это было правдой. Другие девушки-прислужницы, что сейчас стояли в сторонке и, перешептываясь, поглядывали на них, походили на шоколадки. Нимвей же была словно золотистой: золотистый отлив смуглого тела, золото в темных волосах, светло-коричневые крапинки в огромных зеленых глазах. Джози не любила этого, но сейчас была вынуждена признать, что ее собеседница очень красива. Но какая-то печаль снедала бедняжку. Этого белая богиня тоже не могла не заметить.

– Послушай, – Джози вдруг осенило, – но разве не каждая европейская женщина, попавшая на этот остров, считается богиней?

– Нет, лишь та, что чиста и невинна, как моя госпожа, – с легким поклоном сказала Нимвей.

Джози схватила ее за руку и увлекла туда, где виднелось некое подобие ложа. У нее не было уверенности, что ее новоиспеченные служанки не понимают по-английски, а ей не хотелось, чтобы этот разговор услышал кто-то еще. Поэтому, уходя, она жестом приказала девушкам оставаться на месте, и те, склонив головы, подчинились. Усевшись и усадив рядом островитянку, Джози начала заговорщицким шепотом:

– Но я не невинна, я же замужем. И… и мы с мужем… ну… то, что обычно бывает с мужем и женой… – в конце тирады она густо покраснела и закрыла пылающие щеки ладонями.

Нимвей помотала головой.

– Ведь у госпожи не было мужчин, кроме ее мужа, и до него не было никого? Так?

Джози кивнула.

– А у матери Нимвей было много разных мужчин. Когда отец похитил ее с того корабля, она тоже была с мужчиной…

– Зачем же тогда ему надо было похищать ее? – недоуменно пробормотала Джози.

– Она была очень красива, и когда отец увидел ее там, с другим мужчиной, то захотел ее… Он забрал ее, привел в Земли Пламени и совокупился с нею здесь, у Высокого Дома. Так она стала его секрой…

– Секра – значит рабыня?

– Нет, – горько проговорила девушка, – это хуже. В Землях Пламени нет женщин-рабынь. Секры же – не люди. У них нет имен. Ничего нет. У секр есть только цепь. Их хорошо кормят, одевают, но при этом постоянно совокупляются с ними. Секры не имеют права возражать. Как бы ни был жесток их повелитель, секра после совокупления должна поцеловать ему руку. Хорошо, если у секры, как у матери Нимвей, один мужчина. Бывают общие секры. Им тяжко.

От услышанного Джози замутило. Она впервые столкнулась с иным укладом жизни, и он возмутил ее. В груди все клокотало, хотелось немедленно устроить здесь революцию, испепелить этих мерзких туземцев, которые позволяют себе так обращаться с женщинами.

– Скажи, – Джози взглянула прямо в глаза своей новой знакомке, – а какая участь ждет тебя? Ты тоже станешь секрой?

– Нет, боги любят Нимвей. Ведь ее отец был могучим воином. Убийца тигра! Поэтому Нимвей и здесь, в Высоком Доме. И сын самого вождя хочет взять ее! – девушка говорила все это с восторгом, который казался Джози странным и противоестественным.

– А ты хочешь, чтобы он взял тебя? – она сжала смуглую ладонь островитянки.

– Дочь Похищенной секры не может чего-то хотеть. Такова воля великого Тумагонрта, и Нимвей должна починиться ей.

– Не должна! – Джози вскочила и заходила туда-сюда по комнате, кусая губы. – Скажи, желание белой богини что-то значат, или я – просто украшение?

– Желание белой богини – закон в Землях Пламени! Даже вождь не посмеет ей возражать! – заверила Нимвей и сделала попытку упасть на колени в подтверждение своих слов.

Джози вскинула руку вверх и замотала головой:

– Нет! Я назначаю тебя… верховной жрицей! Иди и собери всех возле Высокого Дома! Сейчас я буду желать!

Девушка испуганно взглянула на нее, но не посмела возражать и, пятясь, вышла прочь. Оставшиеся прислужницы опасливо притихли, сгрудившись в уголке и наблюдая, как их повелительница мечется туда-сюда, будто тигрица в клетке.

А в прелестной головке Джози уже рождался план переустройства мира. Недаром же она – богиня. Ее долг карать и одарять.

Джози уже заготовила пламенную речь, но тут влетел Ричард, злющий как черт. Его яркие глаза потемнели, будто небо перед грозой, а взгляд мог поспорить с молниями в поражающей силе. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и куда-то понес. Джози брыкалась, сучила ножками и требовала ответа. За что Ричард лишь одарил ее суровым взглядом и произнес:

– Если вы немедленно не замолчите и не успокоитесь, я не посмотрю на то, что вы богиня! Задеру вам юбки и как следуют взгрею ваш прелестный задик. Я понятно выражаюсь?! – Голос его при этом звенел от едва сдерживаемого гнева.

Джози фыркнула, надменно вздернула носик и замолчала.