Цветы в пустоте

Без многотонного паучьего "туловища" лететь было непривычно легко, потому что Аргза, как выяснилось, слишком давно не практиковал одиночные вылеты, и поначалу его слегка заносило в сторону, когда более неповоротливая громада вражеского судна начала огрызаться в его сторону выстрелами из пушек. Зато и маневрировать стало определённо приятнее, и он, неосознанно рисуясь, стал закладывать самые рискованные виражи, при этом неуклонно, по спирали приближаясь к цели. Один выстрел прошёлся в опасной близости от окна, отчего стекло нагрелось, а изображение корабля Слаовиша на несколько секунд пошло рябью – это только разозлило его сильнее, и он в ответ некоторое время прицельно бомбил правый нижний двигатель, пока он не загорелся. Потом пришлось уходить от обстрела мёртвой петлёй, невыгодно забрав чуть вперёд, но ему сразу же удалось поднырнуть под широкое днище, откуда его достать было не так-то просто, и противнику снова пришлось резко ускориться, отменяя уже почти запущенный было гиперскачок, чтобы ненароком не утянуть его с собой.

Сияние бледных звёзд, чернота космоса и ослепительно-яркие вспышки выстрелов смазывались, смешивались между собой в одуряющем адреналиновом танце, и варвар, как всегда бывало в такие моменты, старался полной грудью вдыхать даже не воздух, а наполнявшее его ощущение битвы. В ушах оглушающе громыхало. И это было хождение по лезвию бритвы, по тонкой грани между победой и поражением, между жизнью и гибелью – Аргза упивался им сполна. Настолько опьяняюще живым он ощущал себя лишь во время сражений – и ещё тогда, когда Лиам целовал его по доброй воле или просто ему улыбался – поэтому отдавался происходящему без остатка.

Хотя со стороны это выглядело, наверное, как будто бы средних размеров птица нападала на крупного хищника, рискуя одним движением его когтей остаться без крыла или без головы, но в таком случае под птицей подразумевался голодный коршун, а хищник был ленивый и сытый, что сказывалось на боевой мощи. Всё это объяснялось очень просто: Аргза был прирождённым воином, а капитан вражеского судна – прирождённым бизнесменом, и именно эти факторы оказались сейчас решающими. Слаовиш хотел по-быстрому от него избавиться и без потерь достичь следующей остановки, тогда как Аргза целиком был захвачен атакой, видя перед собой только цель, которую надо уничтожить. К тому же, Аргза, в отличие от работорговца, точно знал, куда и как стрелять, чтобы вызвать наибольший ущерб. Уже два из четырёх двигателей противника были сильно повреждены и чадили в черневшую вокруг них ледяную пустоту плотным дымом; один раз пролетев совсем близко от палубных окон, варвар увидел, что там горят красные лампы тревоги. Запас топлива у его кабины уже предсказуемо уменьшился вполовину, потому что он действительно много потратил на то, чтобы достичь такой скорости и приблизиться вплотную, также много топлива уходило и на растрату собственно боевой мощи: одна лишь голова его железного паука не была рассчитана на то, на что было рассчитано всё тело вместе. Однако много ему было и не нужно. Он подбил половину третьего двигателя, тоже немедленно окрысившегося чёрным дымом, и одним мощным рывком оказался у носа чужого корабля, развернувшись лицом к лицу.

– Слаовиш, дружище! – проорал он в видеосвязь, когда Добальски, решив, что он хочет переговоров, включил её. – За тобой должок, старик!

И, с секунду, пока тот раскрывал рот для ответа, полюбовавшись его явно испуганным и оглушённым лицом, в упор расстрелял лобовое стекло его корабля.

Вообще говоря, Аргза сильно рисковал: все окна у Слаовиша тоже были покрыты невидимым щитом, и разглядеть через них было можно только что-нибудь очень яркое, но никак не лица тех, что находились внутри, и не существовало гарантий, что Добальски не сумел вовремя смыться из своей кабины пилота, а ведь щит включал в себя также и защиту от почти любого вида оружия. Теоретически, даже если бы весь остальной корабль удалось разрушить, окна должны бы были остаться целыми и невредимыми стекляшками. Но у Аргзы была его непоколебимая уверенность – и новейшая мощная бомба, которая, по заверениям продавших ему её контрабандистов, могла прошибать и не такие преграды.

Если бы только Слаовишу Добальски в этот момент вздумалось всего чуть-чуть продвинуть корабль вперёд, дожать ещё немного скорости из своего судна – то он бы с лёгкостью протаранил своего бывшего партнёра по сделкам, и на этом бы, возможно, всё и закончилось – в частности, жизнь Аргзы Грэна. Но Слаовиш, как уже говорилось ранее, был не воином, а бизнесменом, и Аргза считал, что именно это его в конечном итоге и погубило.