Цветок в пыли. Месть и закон

Все это были слова, которые повторяются из года в год на всех подобных мероприятиях, но каждый раз для присутствующих они звучат по-особенному, накладываясь на охватившее их состояние грусти от скорого расставания.

Концерт начался с песни, щемяще-грустной, словно задающей тон всему вечеру.

Махеш повернул голову и вдруг увидел Мину. Девушка сидела от него совсем недалеко, через два ряда, и смотрела на сцену с интересом и, как казалось Махешу, немного печально. Свободного места рядом с ней не было, и пришлось ждать перерыва, чтобы подойти и поздороваться.

Девушка улыбнулась, увидев Махеша, еще секунду назад ее лицо было грустно-задумчиво, и вдруг — как всплеск, как метнувшийся луч солнца — улыбка.

— Здравствуйте, — сказала Мина. — И вы здесь?

Она хотела добавить, что рада видеть своего нового знакомого, но промолчала, немного смутившись.

Выпускники потянулись к выходу.

— Пройдемся, пока не началось второе отделение? — предложил Махеш. — Здесь немного душно, правда?

Они вышли на улицу. Солнце спряталось, быстрая южная ночь бесшумно захватила город. Свет фонарей на аллеях казался призрачным — настолько слаб он был перед чернотой ночи.

— Вам нравится концерт? — спросила девушка.

— Нравится, да, — ответил Махеш чуть задумчиво. — Но веселья нет.

— И у меня. А почему, как вы думаете?

— С нами прощаются.

— Кто?

— Эти стены, деревья. Они знали нас долгие пять лет. Теперь нам на смену пришли другие, а мы уйдем. Оттого и грустно.

— Но мы ведь все это возьмем с собой.

— Вот как?

— Конечно. Будем помнить.

— Это не то, — покачал головой Махеш. — Воспоминания тоже будут покрыты налетом печали. Так вспоминают детство, когда еще очень многого не знаешь и тебе дано великое право быть беззаботным.

— А разве мы с вами не беззаботны? Ведь все впереди у нас.

— Да, все впереди. Кстати, а почему мы до сих пор на «вы»?

— Не знаю, — пожала плечами Мина. — Давай перейдем на «ты».

И сразу повисла пауза. Она была ощутимо тяжелой, набухала от втекающего в нее времени, превращаясь в огромных размеров шар, и этот шар Мина проткнула одним вопросом-уколом:

— А ты всегда так печален?

— Я? Печален? — встрепенулся Махеш. — Вот уж нет! Это все ночь, она насылает на нас такое настроение.

Он взял девушку за руку, очень легко, так, что казалось, он почти ее не касается, и увлек за собой в просторное и ярко освещенное фойе. Здесь было шумно и бестолково, продавали мороженое и сладости, кто-то собрал вокруг себя толпу и рассказывал что-то интересное, слов было не разобрать, и только смех позволял догадываться о том, чем рассказчик привлек слушателей.

Махеш купил две порции мороженого и вернулся к своей спутнице.

— Кстати, — сказал он, — свой последний экзамен я сдавал одному очень интересному профессору. У него привычка спать на экзамене, и, когда ему отвечаешь, главное, что от тебя требуется, — говорить негромко и размеренно. Тогда он дремлет и можно нести всякую чушь.

— И ты тоже?

— Что — я тоже?

— Нес чушь.

— Конечно.

— Все время?

— Нет. Я знал почти все по билету, но в одном месте буксовал. Там и пришлось изворачиваться.

— И что же ты рассказывал профессору вместо требуемого?

— О том, как ходят поезда в Бангалор.

Мина взглянула на юношу недоверчиво и засмеялась.

— Ты шутишь, наверное, — сказала она.

— Ничуть! Я рассказывал примерно так: «Поезда в Бангалор ходят строго по расписанию. Надо взять билет в кассе, предъявить его проводнику и проследовать на свое место. Громоздкие вещи при этом следует сдать в багажное отделение…»

— Ты шутишь! — сказала Мина, смеясь.

Махеш подозвал какого-то парня.

— Это Кришан, — представил он его. — Мой однокурсник. Мы вместе с ним, кстати, сидели на том экзамене. Помнишь последний экзамен, Кришан?

— Да, конечно, — ответил парень и заулыбался.

— Что я там рассказывал нашему старику? Подтверди, а то мне не верят.

— Про поезд, — сказал Кришан. — До этого, как его…

— До Бангалора.

— Вот-вот, до Бангалора. Это был рассказ о том, как купить билет и ехать до Бангалора.

— Значит, все это правда? — залилась смехом Мина. — И профессор слушал от начала до конца?

— Ну, не совсем до конца, — поправил Махеш.

— Он маху дал, — подсказал Кришан.

— Кто?

— Да Махеш! В одном месте своего рассказа он сказал так: «И вот вы подъезжаете к Бангалору. Красив ли город Бангалор?» Он интонацию сменил, понимаете? У него интонация была вопросительная, а это уже иначе звучит. Профессор уловил разницу, пробудился, на Махеша смотрит.

— А он?

— А он сразу сориентировался и говорит, все так же вопросительно: «Можно ли так подходить к этому вопросу?» И сам себе отвечает: «Да, можно. Как утверждает доктор права Чандр в первом томе своих «Основ юриспруденции», основой любого гражданского договора является…» Профессор услышал знакомые слова — и опять в дрему.

— И вовремя! — сказал Махеш. — Потому что как раз дальше я не знал, что говорить. Вылетел у меня этот Чандр из головы.

Выпускники потянулись из фойе в зал.

— Второе отделение, — сказал Кришан. — Пойдем?

— М-м, не знаю, — протянул Махеш и посмотрел на свою спутницу.

— Я не очень туда хочу, если честно.

— Может быть, прогуляемся?

— Да, было бы неплохо.