Цветок в пыли. Месть и закон

Махеш так и не узнал бы ничего до того самого момента, когда родился ребенок, если бы однажды Малти не проговорилась, совершенно Случайно, о посещении астролога. Малти и Махеш сидели вечером на веранде и пили чай. День заканчивался, солнце быстро опускалось за горизонт, и из сада пахнуло вечерней свежестью, напоенной ароматом цветов.

— Как хорошо, — сказала Малти.

Она была рада этим вечерам, когда дневной зной сменялся прохладой и можно было, покинув дом, сидеть на веранде, вдыхая запахи цветов.

— Да, — согласился Махеш. — Здесь чудесно. Пройдет совсем немного времени, и наш маленький мальчик будет бегать среди этих цветов, а мы, сидя на веранде…

Он осекся, увидев, как изменилось выражение лица жены.

— Что случилось? — встревожился Махеш.

— Нет, ничего, — поспешно ответила Малти.

— Но ты чем-то взволнована.

— Ничуть, — после паузы сказала Малти. — Просто я хотела сказать, что среди этих цветов может бегать и девочка.

И она посмотрела на мужа испытующе.

— Нет, будет мальчик, я уверен, — сказал Махеш и вдруг настороженно глянул на жену. — А почему ты говоришь о девочке? Ты что-то знаешь?

— Нет, это я просто так, — произнесла Малти, досадуя на себя за то, что так неосторожно проговорилась.

— Скажи! — не отставал Махеш. — Я ведь чувствую, что ты что-то не договариваешь.

Малти взглянула на мужа и по его глазам поняла — надо сказать. История с посещением астролога все равно когда-нибудь раскроется, и тогда будет очень неудобно все объяснять.

— Я не хотела тебе говорить, — начала осторожно она. — Отец с помощью астролога хотел узнать, кто у нас родится…

— И что же выяснилось?

— Пока ничего определенного, — все так же осторожно сказала Малти. — Но нет никакой гарантии, что родится именно мальчик.

— Но и то, что его не будет, тоже не было сказано с уверенностью?

— Именно так, — солгала Малти.

Это была ее маленькая ложь, через которую она не могла переступить. Пусть у Махеша останется надежда, не надо его расстраивать раньше времени. А вдруг астролог что-то напутал? Она на это очень надеялась.

В тот вечер они больше не возвращались к разговору о будущем ребенке, хотя по задумчивому виду Махеша Малти видела — он думает об этом и переживает.

— Все будет хорошо, — сказала она, когда их чаепитие закончилось и они покидали веранду. — Вот увидишь.

Что еще можно было сказать мужу? Чем обнадежить?

Сам Махеш о словах жены своему отцу ничего не сказал, а Руп Чанд, в свою очередь, ничего не говорил ему. Так они и держали при себе эту тайну, стараясь не потревожить душевный покой друг друга, и не знали, что хранят тайну, известную всем и их семьях.

А Малти уже почти не покидала свою комнату, потому что возвращаться в нее, поднимаясь по лестнице, ей было все труднее.

— Ничего, — успокаивал ее Махеш. — Совсем немного осталось. Ведь так?

— Да, милый, — отвечала Малти. — Уже скоро.

— Мы все ждем, — говорил Махеш и целовал жену. — Ждем с нетерпением.

При этих словах Малти украдкой вздыхала. Все ждали от нее мальчика, каково же будет всеобщее разочарование, когда родится девочка!

НЕЖЕЛАННЫЙ СЫН

Рождение сына не принесло Мине ни радости, ни спокойствия. Маленький человек оказался лишним в ее жизни, и она ничего не могла с собой поделать.

Гангу видела состояние молодой матери, переживала и печалилась, но старалась своих чувств не показывать. О малыше она заботилась, как о своем собственном ребенке. Их у нее теперь было двое: Мина и ее малыш.

— Просмотри, какой он красивый, — говорила Гангу. — Он принесет тебе счастье.

Мина в ответ лишь качала головой.

— Знаешь, няня, — сказала она однажды, — я ведь его совсем не хотела. И зачем он родился?

Няня вздыхала при этих словах, хмурилась. Она знала, что молодой матери очень нелегко сейчас, и должно пройти время, чтобы Мина изменила свое отношение к малышу, она поймет, какое это счастье — ребенок, и будет, возможно, жалеть, что поначалу была так недобра. А пока же все заботы о малыше легли на плечи старой Гангу.

Все свободное время она отдавала ребенку. По вечерам подолгу сидела у колыбели, сделанной из старых тряпок, и разговаривала с мальчиком, нимало не заботясь о том, что он ничего не понимает. Ее речь была ласковой и спокойной, малыш вслушивался в звуки, ему еще не дано понять всего, но любовь он должен почувствовать.

Гангу прожила долгую жизнь, и знала, что только тот человек вырастет добрым и счастливым, который с первой минуты своего рождения окружен искренней любовью и лаской. Маленький человечек впитывает в себя добро, и оно возвратится людям позже, когда он вырастет и будет дарить другим тепло своего сердца.

Мина же была безучастна. Днем, когда Гангу не было дома, она садилась у колыбели и смотрела на малыша. Ребенок протягивал к ней ручки, улыбался, и кажется, даже что-то пытался сказать, но Мина словно не видела его, сидела, погруженная в свои печальные мысли.

Гангу говорит ей, что она будет непременно счастлива. Нет, милая няня, все это неправда. Зачем обманывать себя? Ей в этой жизни достались страдания, боль и слезы.

КОГДА В ДОМ ПРИХОДИТ ПРАЗДНИК