Цвет страха

— Техника двадцатого века запрещена.

— По радио сообщили, что сюда приближается Девятый пенсильванский батальон саперов имени Дня поминовения павших. Они настроены весьма решительно.

— Если они придут с миром, мы встретим их с должным почтением, — ответил капитан Пэйдж.

— Род-айлендская Национальная гвардия объявила кровную месть и расположилась на вашингтонском берегу Потомака. Стоит им переправиться через реку, как здесь начнется ад кромешный.

— Полагаю, к настоящему времени они малость поостыли, — отозвался капитан Пэйдж.

— А в Нью-Йорке организована бригада Стоунволла, — продолжал Нарвел.

— Этого не может быть, сэр. Мое подразделение является единственным наследником сего славного имени.

— У названия нью-йоркской бригады несколько другие истоки. Они не претендуют на звание сынов Стоунволла Джексона. Понимаете, о чем я?

— А разве был какой-то другой Стоунволл?

— Я имел в виду компанию «Театральная труппа Стоунволла». Судя по всему, это команда евнухов.

Капитан Пэйдж побледнел как полотно.

— Они присвоили наше имя?!

— Присвоили, опорочили, втоптали в грязь, а то и чего похуже.

— Ужасное, страшное оскорбление для нас, — отрывисто произнес капитан.

— Я уж не говорю о том, каким позором эти фиглярствующие кастраты покроют славное имя легендарной бригады Стоунволла.

— Если они придут, — воскликнул капитан Пэйдж, воздевая дрожащий кулак к безоблачному голубому небу Старого Доминиона, — мы перебьем их всех до последнего!

— Вот и славно! — успокоился Нарвел Боггз, и.о. полковника Дикси, и, повернувшись к своим спутникам, объявил: — Мы пришли сюда, чтобы сражаться, и мы не отступим!

Присутствующие, все как один, разразились яростным повстанческим воем.

* * *

Их воинственный клич прогремел в наушниках президента «Сэм Бисли корпорейшн» Микки Уэйзингера, который расположился в трех милях от поля битвы в передвижном пункте связи, спрятанном в чаще соснового виргинского леса.

— Чертовы вопли! Звучит весьма угрожающе, — хриплым голосом произнес Микки.

— Ага, — беззаботно отозвался Боб Бисли.

— Не могу же я выйти к ним с микрофоном и произнести речь! Они разорвут меня на куски.

— Бывает и хуже.

— Например?

— Ну, скажем... — Боб Бисли начал загибать пальцы. — ...предать Дядю Сэма, обмануть Дядю Сэма, почувствовать, как твои яйца сжимает правая гидравлическая рука Дяди Сэма...

Микки Уэйзингер машинально свел колени и проворчал:

— Когда приступим?

— Когда начнется пальба, — ответил Боб Бисли, включая микрофон.

— Пальба? Какая еще пальба? Кто и в кого будет стрелять?

— Все.

— Что?!

— Как только Калифорнийские мушкетеры прорвут повстанческие ряды, все начнут стрелять во всех, — объяснил Боб.

— А на чьей стороне была Калифорния во время Гражданской войны?

— На нашей, — ответил Боб и, приблизив губы к микрофону, скомандовал: — Калифорнийцы! Ваш звездный час пробил!

Микки Уэйзингер вытер вспотевший лоб шелковым платком и пробормотал:

— Остается лишь надеяться, что он не окажется моим смертным часом.

Глава 10

Вереница серых машин, кативших по Кратер-роуд, исчезла в пыльной дымке. Замыкающий автомобиль с грязным лобовым стеклом отстал от идущих впереди на добрых пять корпусов. Римо заметил, что это был четырехдверный седан.

— Ехать быстрее, чем идти пешком, — сказал он.

— Согласен, — отозвался мастер Синанджу.

Они помчались за машиной легким шагом, и как ни странно, по мере того как они ускоряли ход, ноги их двигались все медленнее. Несколько мгновений спустя оба уже растворились в буром облаке пыли, поглотившем последнюю машину конфедератов.

Поравнявшись с седаном, Римо обогнул его слева, а Чиун зашел с правой стороны. Мастера Синанджу с двух сторон ухватились за ручки задних дверец, дернули их, и наконец оба одним прыжком очутились на заднем сиденье машины.

Устроившись поудобнее, они приготовились к непродолжительной поездке до кратера и наконец миновали пикеты южан, охранявшие въезд на питерсбергское поле битвы. Римо заметил, что на часовых нет ни башмаков, ни туфель, ни носков.

Ученик с учителем обменялись озадаченными взглядами и, откинувшись на спинку кресла, замерли в неподвижности. Известно, что человеческий глаз особенно чувствителен к резким движениям, но если они будут сидеть не шевелясь, то водитель вряд ли заметит их в зеркальце заднего обзора.

Вероятно, они доехали бы незамеченными до самого кратера, если бы не острый камень. Послышался хлопок и легкий свист — колесо спустило. Капот машины слева стал оседать, водитель нажал на тормоза и врезал здоровенным кулаком по рулевому колесу.

Затем повернулся и потянулся за монтировкой, притороченной к кожуху карданного вала. Чья-то рука с широким запястьем с готовностью подала ему инструмент.

Водитель испуганно отпрянул, словно напоровшись на колючего ежа.

— Кто вы такие, черт побери? — взревел он.

— Пассажиры, — вежливо отозвался Чиун.

— Мы пассажиры и очень торопимся, — подтвердил Римо.

— Прочь из моей машины!

— Мы выйдем, как только окажемся на месте, — заявил кореец.

— Но не раньше, — поддакнул Римо.

Водитель распахнул дверцу и, приложив ко рту ладони, уперся локтями о крышу автомобиля.