Цвет нашей интеллигенции 19-го века. Буква "А"

Уже через десять лет после окончания училища инженер-строитель Ададуров избирается на должность председателя правления Рязанско-Уральской железной дороги (от Рязани до Уральска) и исполнял эту должность до самой смерти.

Будущий император Николай I , будучи ребёнком шести лет, как и все дети его возраста, любил играть в солдатики. И конечно присутствовало и ружьё в играх, полная копия настоящего, но не стреляло и намного меньше настоящего. И приклад, как у настоящего. Вот именно этим прикладом и приложился Великий князь к такой же маленькой по-детски головке Вовки Адлерберга. Огромный синяк у маленького Володи был долголетним залогом их близких, доверительных отношений, которые перешли и к наследнику императора, Александру Николаевичу. Жил Адлерберг 1-ый долго, 92 года, и пережил обоих государей – и Николая I, и Александра II.

Подросли вчерашние мальчики, один стал императором Российского государства, второй министром Императорского двора. Изменились и увлечения у благочинных мужей больших семейств. Первый увлекался красавицей Нелидовой. А второй – Миной. Догадываетесь!? В четверостишии на изображении графа Меньшиков не любит не мины, гримасы графа. Не мины, которые взрываются и которые любят халтурины. А на самом деле, всё проще. Мина – пассия Владимира Фёдоровича, немка Вильгельмида Гуде. Для конспирации, но вероятнее всего для упрощения имени, он называл свою фаворитку Миной, Миной Ивановной. Вот её то, и не любил Меньшиков по неизвестным мне причинам.

У графа, Александра Владимировича Адлерберга 2-ого, было много регалий и должностей, как ни как был приближённым к Александру 2-ому. Крёстным отцом у него был Великий князь Николай 1-ый. Он сменил своего отца, Владимира Фёдоровича, на должности министра двора. В его обязанность как министра двора входили и вопросы контроля за обеспечением безопасности императора и его семьи в Зимнем дворце. Когда террорист С. Халтурин совершил свой террористический акт в феврале 1880 года, подорвав мину под столовой, где обычно император с семьёй трапезничали, то по слухам, вращающимся в кругах высшего света Петербурга, в первую очередь винили в произошедшем графа Адлерберга. Но отставки его с должности министра двора не последовало. А было за что. Расследование показало, что были многочисленные факты, когда по попустительству часовых во дворец допускались родственники служащих дворца и они, ничуть не стесняясь, доканчивали доедать то, что оставалось после царского семейства. А воровство столового серебра: вилочек, ложечек шёл потоком. Даже Халтурин на допросе с «язвою» на языке говорил, что ему тоже приходилось подворовывать, чтобы не заподозрили в какой другой корысти.

Я далее рассмотрю только ту часть деятельности графа, которая указана в четверостишии – «Благодаря его вниманию и уму, театр доступен стал народу». Речь пойдёт о Императорском театре, который в столице имел первоначально две сцены. Во-первых, Мариинский театр, сцена которого была предоставлена опере и балету. И. Александринский театр, где исполняли спектакли драматических произведений. С 1833 года открылся ещё один Императорский театр – Михайловский на одноимённой площади (ныне, площадь Искусств) Эти три театра задавали репертуар провинциальных театров, включая и старую столицу. Царская семья практически не пропускала премьер спектаклей на этих сценах. И дальнейшая «жизнь на сцене» спектакля зависела от благожелательности государя. Приведу пример. Все знают оперетту «Летучая мышь». Милая, смешная оперетта. Но вот суждение Александра 2-го о ней, привожу практически дословно: «на русской сцене не следует давать такого рода переводных мелких пьес, интерес которых основан на местных значениях и характерах во Франции, совершенно чуждых нравам и обычаям русских (как напр., „Соломенная шляпка)" и вообще,– грубых фарсов, портящих хороший вкус и унижающих достоинство театров». (Проект законоположений об императорских театрах : составлено по поручению министра Императорскаго двора. Том 3 стр. 27). И эта резолюция была немедленно передана Министру Императорского двора графу Адлербергу для последующего исполнения. Как видим, власти в России меняются – монархическая, советская, либерально-демократическая (последняя менее), а театральная цензура не сходит со своего пьедестала.