Цвет греха. Белый

Срочно требуется больше воздуха. Несколько раз запинаюсь за шлейф платья, пока пользуюсь распахнутым проёмом. Хватаюсь за перила. Там, на этаж ниже, полно гостей. Они счастливо улыбаются и громко общаются между собой, прогуливаясь среди искусственно созданного деревенского антуража из винтажных столов и стульев, накрытых кружевом и воздушными тканями, украшенных цветами. Я смотрю на них и втягиваю ртом в лёгкие побольше кислорода. Заставляю себя дышать. Раз за разом. Будто разучилась и стараюсь научиться заново. И пусть каждый мой новых вдох – чистейшая порция боли. Донёсшийся с экрана мужской стон, полный наслаждения – как беспощадный удар под дых. Бьёт по мне снова и снова. Наверное, пора бы уже выключить, перестать слушать, насколько ему хорошо, не со мной – с другой, той, о чьём существовании я не знала. Но я не выключаю. Словно какая-нибудь грёбанная мазохистка, упрямо слушаю дальше. И не менее упрямо смотрю, как в специально подобранных для столов горшочках, чайничках, баночках и бутылках удачно смотрятся ветки оливы, лаванды, пучки трав, гроздья винограда, а плетёные корзинки, шкатулки и старинная посуда – как финальный штрих среди щедро накрытого для гостей праздничного угощения в том же стиле французской традиции с поистине царским обилием вина, сыра и миниатюрной выпечки.

Да, это должна быть очень красивая свадьба…

Моя подруга детства постаралась на славу. Даже должна появиться кованая карета, запряжённая чистокровными фризами. Атаман и Бравый – очень красивые и своенравные кони. Говорят, таких, как они, в мире считанные единицы. Этот вид на грани вымирания. Почти, как я, здесь и сейчас.

Зачем я думаю об этом?

Наверное, так проще цепляться за жалкие остатки реальности, которая стремительно рушится и рассыпается у меня на глазах под звучные шлепки мужских бёдер о женские ягодицы, вздёрнутые повыше, чтобы Марку было удобнее мощно толкаться в свою любовницу сзади, пока она громко стонет, умоляя ещё и ещё, посильнее и глубже. Всё лучше, чем вздрогнуть, как от разряда высоковольта, когда справа доносится:

– Это ты так готовишься к своей брачной ночи? – застаёт врасплох низкий баритон. – Репетируешь? Набираешься нового опыта? – звучит уже с издёвкой.

Твою мать!

Голос – знакомый. Но лучше бы нет. Принадлежит самому несносному типу из всех, кого я знаю в этой жизни. Айзек Янг – ходячая неприятность, средоточие нахальства и тот ещё грубиян, несмотря на привлекательный внешний облик. Должно быть, в этом и заключается его проблема. Самодовольный мерзавец в брендовом костюме свято уверен, что является центром вселенной, раз уж такой весь из себя голубоглазый блондин и качок, да ещё и при деньгах, может купить что угодно и кого угодно. Наше общение с ним не задаётся с самого начала знакомства, и он – последний, кого бы я хотела видеть в любой ситуации, уж тем более в этой.

Какого чёрта он тут вообще забывает?

Наверняка воспользовался лестницей, ведущей с террасы в сад, их тут аж две, по одной из них я должна была спуститься к усыпанной цветами дорожке, по которой пройти к свадебной арке, где запланировано сменить мне фамилию с Хорн на Эрдман.

И как много замечает?

Послать бы его в далёкие дали, но он значится в списке приглашённых потому, что является братом жениха Эвы, и для неё это важно. Именно по этой причине я стискиваю зубы покрепче и вместо того, чтобы осуществить своё желание, лишь разворачиваюсь к нему.

– Тебе-то что? – интересуюсь, хотя мне на самом деле вовсе не интересно.

Видео ставлю на паузу. Тот, чьё присутствие я прежде не заметила, лениво крутит стакан виски со льдом и докуривает сигарету, пристально разглядывая меня, а с ответом не спешит. Я даже запах дыма не ощутила до этого момента. Только после того, как этот несносный придвигается ко мне ближе, останавливается в паре шагов.

– Особо без разницы, – криво усмехается, выбрасывая сигарету. – Всего лишь слегка удивился. Тебе бы лучше личико своё подправить, вместо того, чтоб смотреть порнушку. Тушь потекла, – подаётся ещё ближе.

Прикосновение сгиба чужих пальцев к моей щеке обжигает. Вздрагиваю повторно. Отступаю назад, разрывая неприятный контакт. Заслуживаю от него ещё одну кривую усмешку.

– Будешь вечно такой недотрогой, только и останется, что порнушку смотреть, – комментирует Айзек. – Или это у тебя с твоим женишком такая извращённая традиция? Он же у тебя вечно в разъездах, – делает вид, что призадумывается над своими словами. – И как оно? Трах на расстоянии достаточно полноценно заменяет его член, если кончать по телефону с ним на связи?

Вот же…

Хотя надо отдать должное, частично прийти в себя это мне помогает. Сжимаю кулаки, до боли впиваясь ногтями во внутренние стороны ладоней, совершаю новый глубокий вдох.

– Отвали, Айзек, – всё-таки посылаю, хоть и мягко.