Цивилизация статуса

– О, я никогда особенно над этим не задумывалась. Высший средний скорее всего.

(Гражданин Дрейстер, возраст 43 года, занятие – продавец обуви. Стройный, кроткий, моложавый.)

– Да, сэр. У нас с Мирой три ребенка школьного возраста. Все мальчики.

– Вы не могли бы рассказать, из чего складывается их образование?

– Они учатся писать, читать, быть честными гражданами и уже приступили к изучению своих профессий. Старший пойдет по семейной линии – обувь. Двое других – по бакалее и розничной торговле, как заведено в семье у жены. Кроме того, они узнают, как обретать и сохранять статус. Этому учат в открытых классах.

– А есть и другие?

– Ну, естественно, закрытые. Их посещает каждый ребенок.

– И чем там занимаются?

– Не знаю. Я же сказал – они закрытые.

– Ребята никогда не рассказывают об этих классах?

– Нет. Они говорят обо всем на свете, но не о них.

– А вы не представляете, что происходит в закрытых классах?

– К сожалению, нет. Может быть – заметьте, это только предположение, – в них преподают религию. Но лучше спросить у учителя.

– Благодарю вас, сэр. Как вы определите свой статус?

– Средний средний класс, без сомнения.

(Гражданка Мэриджейн Морган, возраст 51 год, занятие – школьная учительница. Высокая костлявая женщина.)

– Да, сэр, вот и все, что входит в обязательную программу в нашей маленькой Бежевой школе.

– Кроме закрытых классов.

– Простите?

– Вы не упомянули закрытые классы.

– Боюсь, что не могу это сделать.

– Почему же, гражданка Морган?

– Это что, вопрос с подвохом? Всем известно, что учителей не впускают в закрытые классы.

– Кого же тогда впускают?

– Детей, конечно.

– Но кто их учит?

– Об этом заботится правительство.

– Естественно. Но кто конкретно ведет занятия?

– Не имею понятия, сэр. Меня это не касается. Закрытые классы – древнее и уважаемое учреждение. Возможно, они связаны с религией. В любом случае не мое это дело. И не ваше, молодой человек, будь вы хоть трижды Опросчик.

– Благодарю вас, гражданка Морган.

(Гражданин Эдгар Ниф, возраст 107 лет, занятие – отставной военный. Высокий, сутулый мужчина с острыми ледяными глазами.)

– Пожалуйста, немного громче. Что вы сказали?

– О вооруженных силах. Я спрашивал...

– Теперь вспомнил. Да, молодой человек, я был полковником Двадцать первой Североамериканской Космической Группы, регулярной части Земных Вооруженных Сил.

– Вы вышли в отставку?

– Нет, служба оставила меня.

– Простите, сэр?

– Вы правильно расслышали, молодой человек. Это произошло шестьдесят три года назад. Вооруженные Силы были распущены, за исключением полиции, которая не в счет.

– Почему?

– Не с кем стало сражаться. Во всяком случае, так нам объяснили. Глупость несусветная, вот что я вам скажу.

– Почему, сэр?

– Старым солдатам известно: никогда невозможно предсказать, откуда появится враг. Он может появиться и сейчас. И что тогда?

– А заново сформировать армию?

– Хорошо бы! Но нынешнее поколение не знает, что такое служба. И командиров не осталось, кроме таких старых ослов, как я. На создание боеспособной армии с толковым руководством уйдут годы.

– А пока что Земля совершенно беззащитна перед вторжением?

– Да. Есть полицейские соединения, но я самым серьезным образом сомневаюсь в их надежности, если пойдет пальба.

– Не могли бы вы рассказать мне о полиции?

– Ничего о ней не знаю. Меня никогда не волновали вопросы невоенного характера.

– Но вполне возможно, что полиция взяла на себя функции армии, не так ли? Что она представляет собой значительное и дисциплинированное полувоенное формирование?

– Возможно, сэр. Все возможно.

(Гражданин Мартин Хоннерс, возраст 31 год, занятие – глаголизатор. Худой вялый мужчина с честным мальчишеским лицом и гладкими пшеничными волосами.)

– Вы глаголизатор, гражданин Хоннерс?

– Да, сэр. Хотя, пожалуй, больше подойдет слово «автор», если не возражаете.

– Конечно. Гражданин Хоннерс, вы сотрудничаете с каким-нибудь из периодических изданий, которые, я видел, продают за стойками?

– О нет! Там подвизаются некомпетентные бездари, которые пишут для сомнительной услады низшего среднего класса. Все рассказы, да будет вам известно, составляются строка за строкой из произведений популярных писателей двадцатого и двадцать первого веков. Эти бумагомаратели просто меняют прилагательные и наречия. Изредка кто-нибудь заменит глагол или даже существительное. Но, повторяю, очень редко. Издатели этих журнальчиков крайне отрицательно относятся к любым нововведениям.

– Вы этим не занимаетесь?

– Абсолютно! Моя работа не коммерческая. Я – Созидающий Специалист по Конраду.

– Поясните, пожалуйста.