Цивилизация

Хвала богам, не наши это проблемы, а римские, и на примере Рима мы видим, чего нам ни в коем разе нельзя допускать у себя. Нехрен нашим солдатам-призывникам делать за пределами Испании — наёмники тарквиниевские и колонисты-переселенцы на то есть, которых тоже при мобилизации колониального ополчения никто далеко за пределы их колонии не погонит. С городскими профессиями у нас вообще парадокс получается — греко-римский мир эволюционирует в направлении вытеснения свободных ремесленников и вольнонаёмных работяг рабами, а мы, начиная с чисто рабовладельческих мануфактур, постепенно рабов на них освобождаем и переводим в вольнонаёмные работяги — в этом смысле, можно сказать, вспять античной тенденции идём. И кажется, таки в правильном направлении движемся, если учесть, в какую жопу заведёт Рим его классический вектор развития. Нам туда не надо, нам наоборот надо. Медленно двигаемся, малозаметно, но оно, пожалуй, и к лучшему. Давно и не нами замечено, что чем правильнее идёт караван, тем громче и яростнее облаивают его собаки. А греко-римские собаки сильны и долго ещё будут сильны, и не надо нам с ними собачиться, а надо дружить, внешне ради показухи где-то в чём-то даже подражать, но втихаря гнуть своё, потому как в конечном итоге нам с Римом не по пути. У него своя судьба, у нас — своя, и хотя в глаза это особо не бросается, поскольку мы этого не афишируем, важный поворотный момент приходится как раз на этот год, сто восемьдесят четвёртый до нашей эры — год цензорства Катона…

14. Подрастающее поколение

— Пятью пять?

— Двадцать пять!

— Шестью шесть?

— Тридцать шесть!

— Семью семь?

— Сорок семь!

— Врёшь, двоечник! А ну-ка проверяй сложением!

— Сорок девять, — удивился мой средний спиногрыз, сложив семь семёрок, — Но ведь это же неправильно, папа! Должно же быть сорок семь!

— Это ещё с какой стати?

— Ну два же раза так получилось!

— А на третий — облом. Просто совпадение. То, что ты ищешь закономерности в системе — тут ты, конечно, молодец, Икер, но таблицу умножения ты выучил плохо. Ну и как тут у тёти Юли тебя отпрашивать?

— Ну папа, ну я же не за таблицу умножения двойку получил, а за поведение!

— Не хватало ещё, чтоб за таблицу! Тогда ты у меня в Лакобригу вообще не поедешь, — пообещал я ему.

— Папа, он выучит — я ему помогу, — вступился за него Волний.

— Ты своё учи — сам такой же двоечник!

— Но я-то ведь — за умножение по-гречески. И ты меня за это уже наказал.

— Наказал я тебя не за эту несчастную двойку, а за спор с тётей Юлей на уроке. Она учит вас не тому, чего её левой пятке именно в тот день захотелось, а по школьной программе, и не тебе решать, нужно тебе это греческое умножение или не нужно. НАШЕ гораздо проще, согласен, но именно поэтому его и нельзя показывать грекам и римлянам, и при них считать надо только их способом. Если тебе повезёт, и этого не придётся делать лично тебе — радуйся, но каждый из вас должен быть готов к худшему и не бояться его.

— Ну так абак же для этого есть. Ты же и сам путаешься без него.

— Волний, с абаком и любой малограмотный лавочник посчитает, — вмешалась Юлька, — Твой папа выслужился в большие люди из простых солдат, а в Риме вообще считается вольноотпущенником, так что от него хорошей образованности никто не ждёт, и ему его малограмотность — ну, если по римским меркам судить — посчитают понятной и простительной. А тебя, получившего хорошее образование с самого детства, никто из римлян не поймёт, если ты не будешь уметь считать по-римски.

— Ну тётя Юля, ну ты же и сама запуталась, когда нам показывала. И тётя Аглея тоже вместе с тобой запуталась…

— Было дело, — подтвердила со смехом бывшая гетера, преподававшая в школе греческий и сопутствующие ему предметы, — ВАШ способ счёта настолько проще, что я и отвыкла уже от нашего, а тут ещё и эти латинские буквы вместо наших…

— Я когда поняла, что слишком сложный пример выбрала и не осилю его сама, Аглею на помощь позвала, но я же с РИМСКОЙ цифирью его показывала, а у неё с ней проблемы, и пока я ещё и ей объясняла, мы с ней и запутались обе…

— И как вы выкрутились? — поинтересовался я.

— Да они потом ещё и тётю Клеопатру позвали и только вместе с ней наконец разобрались, — сдал мне их мой наследник, — А от нас хотят, чтобы мы САМИ справлялись.

— Клеопатра и училась не так давно, и в Риме пожить успела, и её хотя бы уж римская цифирь в тупик не ставит, — пояснила Юлька, — В общем, целый консилиум нам пришлось собрать для этого несчастного греко-римского умножения.

— Объясняю им теорему Пифагора — не поняли, объясняю второй раз — опять не поняли, в третий раз им её разжёвываю, сама уже её поняла, а они — всё никак! — напомнил Серёга бородатый анекдот про училку-математичку.