Цицерон

Не один Ватиний радушно принял Цицерона. Из Тарента вскоре явился Гай Матий, друг Цезаря и друг Цицерона, много сделавший для их сближения в годы Галльской войны. Через некоторое время в Брундизии во главе легионов, одержавших победу при Фарсале, вступил Антонин. Некоторые источники утверждают, что именно Антоний, бывший у Цезаря префектом конницы, став диктатором, спас жизнь Цицерону, которого солдаты хотели убить. Сам Цицерон во второй Филиппике пи слова не говорит об угрозах солдат, он лишь упоминает, что Антоний его «не убил в Брундизии». Надо признать, что солдаты, хотя и без больших оснований, могли считать Цицерона главным врагом Цезаря; именно Цицерон, на их взгляд, вынудил Цезаря начать гражданскую войну и за это заслуживает смертной кары. В таком свете предстает Цицерон в поэме Лукана, посвященной гражданской войне: описывается разговор Цицерона с Помпеем накануне Фарсальской битвы, где Цицерон как бы от имени солдат требует «немедленно начать бой, побуждает Помпея принять сражение. На самом деле Цицерон не призывал к битве, а, напротив, того, советовал затягивать ход событий, к тому же во время решающего сражения он находился в Диррахии, то есть весьма далеко от Помпея. Причина в том, что за столетие, которое отделяло описанные события от эпохи Лукана, Цицерон стал символом умирающей республики, «законного правления», схваток на форуме и в курии. Таким символом его считали уже с лета 48 года, и в угоду подобному взгляду Лукан пошел на искажение истории. Политическое насилие мало считается с истиной и не снисходит до нюансов. Для солдат Антония Цицерон был из тех, кто стремился лишить Цезаря его dignitas; он был самым известным и, по их убеждению, самым влиятельным из отсиживавшихся вдали от фронтов «хозяев Рима», политиков, которые развязали войну. Следовательно, он заслуживал смерти. Антоний же стремился сохранить Цицерону жизнь. Не из чувства дружбы (ее между ними никогда не было), а чтобы предоставить Цезарю самому решить судьбу оратора. Цицерон был слишком значительной фигурой, его участь воспримут как провозвестие будущего порядка. Смерть Цицерона означала бы, что грядет новый Сулла, надо вновь ожидать проскрипций и крови. Цицерону спасли жизнь, его исподволь, терпеливо привлекают на свою сторону — это залог того, что создается новая законность, возрождающийся Рим вбирает в себя все, что составляло величие Рима прежнего — красноречие, поэзию, право, философию. Эпикуреец Филодем, друг тестя Цезаря Пизона, размышляя о правлении «доброго царя», отводил Цицерону, изображенному в виде Нестора, роль философа, который стоит рядом с «царем» и своими советами смягчает его всевластие.

Пока Квинт дожидается, чтобы сын его добился у Цезаря прощения, Цицерон пишет диктатору письмо за письмом; в каждом он уверяет, что последовал за Помпеем лишь под влиянием окружающих, которому не сумел воспротивиться. Цезарь, по-видимому, считает, что Квинт принял решение и «дал сигнал к отъезду». Цицерон явно не хочет объяснять случившееся подобным образом. Дело слишком важное, он хочет сам нести ответственность за свои поступки. В марте 47 года, то есть как раз в дни тревожного ожидания, Цицерон посылает Аттику выдержку из своего письма Цезарю от конца 48 года: «О брате моем Квинте я беспокоюсь не меньше, чем о себе самом, но в своем нынешнем положении не решаюсь препоручать его тебе. Осмелюсь просить только об одном: не считай, что он совершил что-либо, желая ослабить мои обязательства перед тобой или мою любовь к тебе; считай, что он скорее был создателем нашего союза, а при моем отъезде — спутником, не предводителем».

Готовность защищать Квинта бесспорно можно поставить Цицерону в заслугу: в это самое время Квинт распространял о нашем герое порочащие слухи, так что Цицерон даже сказал однажды: жаль, что мать произвела на свет не только старшего, но и младшего сына. Племянник Квинт, в свою очередь, старался свалить на дядю всю ответственность за случившееся. Старая взаимная неприязнь, зародившаяся еще в то время, когда племянник тайком отправился к Цезарю, теперь вышла наружу. Передавали даже, будто молодой человек сочинил целую книгу — обвинительный акт Цицерону и передал ее диктатору. Цицерон великодушен, он стремится предать все это забвению и держится так, как полагается главе семьи. Он знает, что сохранил еще достаточно былого авторитета, и может защитить брата; он оказывает Квинту покровительство, как в 56 году поступился в его интересах своими убеждениями.