Цицерон

11 августа в вестибюле храма Кастора, где шло в тот день заседание сената, один из рабов Клодия выронил скрытый под одеждой кинжал. Схваченный и допрошенный, он признался, что получил от своего хозяина приказ убить Помпея. Говорил ли раб правду или нет, но Помпей, панически боявшийся подосланных убийц, тотчас покинул Рим и заперся на своей Альбанской вилле. Фасцы в тот месяц были у второго консула Габиния, и он стал ведать всеми делами на форуме единолично. Прежде всего Габиний напал на Клодия, что вызвало многочисленные стычки и беспорядки. Вспомнив, какую меру предпринял против него Нинний Квадрат, Клодий тоже объявил, что посвящает Церере имущество Габиния. Все это время Красс держался в высшей степени осторожно и не вмешивался в события. Казалось, Клодий полностью овладел ситуацией, однако Помпей исподволь готовил реванш. Он обратился к Сестию, одному из избранных на следующий год трибунов, с просьбой отправиться к Цезарю в Цизальпинскую Галлию, где тот после победы над Ариовистом расположил войска на зимние квартиры значительно раньше, чем было принято и чем того требовала погода. По официальному календарю стояли первые дни октября, по солнечному же был лишь конец сентября. Цезарь и Сестию подтвердил, что не имеет ничего против возвращения Цицерона и не станет больше поддерживать Клодия. На угрозы последнего на июльской сходке Цезарь не обратил никакого внимания — он прекрасно понимал, что деятельность его уже давно получила всеобщее признание. Так что новому предложению вернуть Цицерона в Рим не предвиделось больше никаких препятствий.

29 октября восемь трибунов из десяти, что должны были вступить в должность 10 декабря, договорились, что предложат проект закона, первая же статья которого предусматривала возвращение Цицерона и восстановление его в правах, которыми он пользовался ранее в Городе и в сенате. Аттик немедленно сообщает другу новость и сам текст законопроекта. Цицерон тщательно анализирует текст и выражает некоторое сомнение в том, что с юридической точки зрения все формулировки безупречны. К нему, видимо, вернулась надежда, а с ней и присутствие духа и навыки профессионального юриста. Однако, как и можно было ожидать, проект восьми трибунов не прошел. 3 ноября Клодий провел сходку, где убеждал граждан в необходимости оставить Цицерона в ссылке. Конец года Цицерон снова проводит в скорби и трауре, ибо растаяла забрезжившая было надежда.

С наступлением нового года, однако, шансы на возвращение значительно возросли. Помпей все больше проникался враждой к Клодию; он понял, наконец, что отменить пункт Клодиева закона, препятствовавший возвращению Цицерона, можно лишь с помощью власти более высокой, чем плебейская сходка, то есть — центуриатных комиций. Созвать их могли только консулы. Оба, и Пизон, и Габиний, уже в ноябре уехали в свои провинции. Пизон с армией собирался расположиться в Македонии, и тогда Фессалоники окажутся недостаточно надежным убежищем для Цицерона. К концу месяца он перебирается в Диррахий, чтобы оттуда двинуться дальше в Эпир и поселиться в Бутроте, имении Аттика, который должен туда приехать. В то же время теперь, когда в Риме правят консулы, к нему благосклонные, Цицерону явно хочется оказаться поближе к столице. Предчувствия не обманули оратора — уже в январские календы новый консул Лентул, друг Цицерона и последовательный сторонник сенатской партии, предлагает рассмотреть в сенате вопрос о возвращении изгнанника. Трибун Аттилий Гавиан немедленно накладывает вето. Ход дела снова блокирован.

Тем временем, независимо от мер, предпринимаемых консулом, другой трибун, дружественный Цицерону, пытался добиться его возвращения через сходку плебеев. 23 января он представил на рассмотрение триб новый законопроект. Клодий — теперь всего лишь частное лицо — напустил на сходку гладиаторов своего брата Аппия Клавдия, в ту пору претора, и голосование не состоялось. Друзья Цицерона поняли, что добиться победы можно, лишь овладев полем боя в самом прямом, физическом смысле слова. На форуме и на Марсовом поле произошло множество стычек, в которых теперь участвовали и гладиаторы Тита Анния Милона, человека, который через несколько лет убил Клодия. Однако победы, одержанные людьми Милона, не разрешили ситуацию. Помпей решил ввести в дело новую политическую силу — города Италии и с этой целью посетил ряд колоний и муниципиев, начав с Капуи, где был триумвиром. Ему удалось вызвать в Рим для участия в предстоявших центуриатных комициях необходимое число «провинциалов» — им льстило, что Помпей призвал их для столь важного дела, к тому же насилия и распри, парализовавшие нормальную деятельность государства, немало их утомили.