Цицерон

Сталин рукой с зажатой в ней трубкой прочертил в воздухе косой крест.

— Чо Вы, товарищ Сталин. Мы никого даже пальцем. Это англичане, будь они неладны, выпытывали у мафиози куда он сто тыщ пистолетов автоматов Томпсона и десять тыщ пулемётов 12,7 мм подевал. Да ещё с кучей патронов. Там товарищ Сталин столько оружия, что пришлось пароходами вывозить, намучились.

— И что же мафиози им сказал?

— Ничего.

Сталин задумчиво:

— Настоящий коммунист. Под пытками тайну не выдал. Наградить его орденом Ленина, посмертно.

— Виноват, товарищ Сталин. Но, тут небольшое недоразумение.

— Что за недоразумение, товарищ Филимонов?

— Лучший способ не выдать тайну, не знать её. Как говорится меньше знаешь, крепче спишь.

— Ви хотите сказать..?

— Да, товарищ Сталин. Мафиози не знал тайну, поэтому и не выдал. Но, с другой стороны, товарищ из мафии много лет вёл борьбу с американскими и прочими империалистами. Можем считать его красным партизаном в империалистической Америке. Если сделать совсем небольшую натяжку, то можем сказать, чо он умер коммунистом. Перед смертью главный мафиози так и сказал: если умру, то прошу считать меня коммунистом. Это хороший пример нашим товарищам, желающим погибнуть за дело революции.

Наградим товарища из Америки орденом Красного знамени посмертно. Оставим в архиве документы. Грядущие поколения чекистов будут стремиться повторить наши подвиги.

— Да…Товарищ Филимонов, мы думаем, это не большое допущение.

— Тут я составил список отличившихся при выполнении задания партии и Вашего лично, товарищ Сталин.

Я подсунул Сталину листок с предложениями кого и как наградить. В листке две фамилии. Моя и мафиози.

Товарищ Сталин рассматривает список. Первой стоит моя фамилия. Предлагаю наградить себя званием Героя и орденом Ленина, ну и автомобиль не помешает. Товарища из мафиози прошу наградить орденом боевого Красного знамени. У него автомобилей было тридцать штук и все бронированные. Нахрена покойнику бронированные автомобили, тем более в таких количествах?

— Однако, товарищ Филимонов! Автомобиль! Не все конструкторы военной техники имеют автомобили, а Вы предлагаете себе. Это, я полагаю, не скромно.

Я взмолился:

— Товарищ Сталин. Без автомобиля, ну никуда. На рыбалку, там, да и на юг смотаться, отдохнуть. А, чо касается конструкторов (подумал про них: сраных), то они обеспечены транспортом. Им сейчас грех жаловаться.

— Мы нарядов на автомобили не подписывали. Откуда у Вас, товарищ Филимонов, автомобили?

— Как же, товарищ Сталин. Вы же давеча подписали наряд на сотню чёрных воронков.

— Ми, это помним, товарищ Филимонов. Зачем Вы втираете очки товарищу Сталину? Думаете больше некому нам втирать очки?

— Никак нет, товарищ Сталин. Всё по делу. Чёрные воронки я передал в распоряжение конструкторов, правда не всех. Не успел я всех отоварить. Я подумал, раз с легковыми автомобилями заминка, то пусть конструкторы ездят на чёрных воронках.

— Неожиданное решение проблемы. Вы правы, товарищ Филимонов. Если легковых автомобилей не хватает, то чёрных воронков всегда в избытке. Это Вы правильно заметили. Сами конструкторы что думают по такому решению транспортной проблемы?

— Весьма довольны, товарищ Сталин.

— Мне как-то сомнительно это слышать, товарищ Филимонов.

— Виноват, товарищ Сталин. Теперь, когда конструкторы приезжают по делам, все знают, если не выполнишь их требование, то тоже придётся прокатиться на воронке. Многие вопросы стали легче решаться.

И потом, пусть конструкторы привыкают. Пусть знают, ежели не выполнят решения партии и правительства, то всю оставшуюся жизнь придётся ездить на работу в каменоломню.

— Ви хотите сказать, что конструкторы после работы отдыхают на каменоломне?

— Да, товарищ Сталин. Не вредно иметь вторую профессию, в жизни всё может пригодиться.

— Как же их семьи? Не пишут жалоб в правительство и товарищу Сталину?

— Как же, товарищ Сталин, писали. Такие писарчуки попались. Но, мы нашли способ отучить их писать.

???????

— Каждый, кто желает написать, должен работать на каменоломнях.

— Причём каменоломни?

— Я распорядился высекать жалобы на гранитных плитах. Это пока вытешешь плиту, пока научишься выражаться культурно, сколько времени пройдёт.

— Выражаться культурно?

— Гранит не терпит верхоглядства, очковтирательства и безалаберности. Совсем как Вы товарищ Сталин. И потом, попробуй матом по граниту! Ни какой гранит не потерпит. Потихоньку конструкторы, вместе с семьями конечно, привыкают к чистописанию. Отвыкают выражаться матом и рубить с плеча.

— Вы думаете это поможет выполнить наши решения?

— Конечно, товарищ Сталин. Те конструкторы, которые после работы норовили смыться на личный огород, теперь боятся даже смотреть в ту сторону. Не хотят, подлецы, писать анонимки в каменоломнях. Я говорил, товарищ Сталин, что гранит не терпит вранья.

— Может нам распространить ваш опыт на другие наркоматы?

— Нет, товарищ Сталин. Места на каменоломне мало. Разве выдающихся товарищей приспособить, например Литвинова или Тухачевского.

— Хорошо, ми подумаем над Вашим предложением. Однако, вернёмся к нашим баранам.

— Это кто, товарищ Сталин?