Цитатник бегемота

Он покосился на спутников: те тоже с трудом приходили в себя после только что увиденного ими катаклизма. Первым заговорил Фома.

- Как я понимаю, - брезгливо произнес он, - эту битву никто не выиграл...

- Почему же? - возразил Иван. - Мы-то ведь целы и невредимы, хотя за нами гнались с явным намерением уничтожить... или, во всяком случае, помешать...

Фома с усмешкой посмотрел на него.

- А они что, сообщили тебе о своих намерениях? - спросил он.

Иван почесал в затылке.

- Вообще-то нет, - признал он очевидное. - Но ты ведь сам говорил...

- А теперь я сомневаюсь в том, что говорил, - произнес Фома, не глядя на Ивана. - Во-первых, я все же не видел среди них Морганы...

- Ну и очень хорошо, - вставил Ланселот. - То есть что это я... Наоборот плохо, что она сквозь землю не провалилась!..

- ...А во-вторых, - продолжал Фома, проигнорировав выступление Ланселота, - те, кто нас защищал, не вызывают у меня доверия. Что за звери? Что за птицы? Сроду я у нас таких не видывал...

- Мало ли чего ты не видывал! - возмутился Иван. - Ты еще скажи, любезный сэр, что это я - посланник чуждых здешнему миру сил!..

Фома пристально посмотрел на Ивана и невозмутимо произнес:

- А что? И скажу!.. Иван потерял дар речи. Фома усмехнулся:

- Разве не так, добрый сэр Иан? Ты ведь нездешний, идешь по каким-то своим делам... Кто знает - может быть, твое путешествие как раз и призвано нарушить равновесие этого мира! Откуда мне известно, добро ли в моем понимании твое добро? А?

- Но ведь ты же мне помогаешь, - растерянно произнес Иван.

- Помогаю, - кивнул Фома. - Потому что из двух зол выбирают меньшее.

Тут за Ивана вступился Ланселот.

- Ты, это... сэр Фома, - сказал он, - чересчур уж подозрителен становишься с годами... Фома помолчал, потом махнул рукой.

- Действительно, - задумчиво сказал он. - Что такое на меня нашло... Черт, такое ощущение, что кто-то хочет нас поссорить!..

- Моргана, - многозначительно произнес Ланселот. - Точно - ее стиль.

Фома отмахнулся от него, как от мухи.

- Какая там Моргана... Все сделано слишком хитро для нее... Армия эта... да кого она одолеть могла?

- Правильно, - согласился с ним Иван. - Это битвишка, не битва... То ли дело - персы, к примеру, с греками... Эх...

Он тоскливо и протяжно вздохнул.

- А здесь все - карикатура какая-то...

- Не карикатура, а отвлекающий маневр, - строго сказал Фома. - Понимать надо...

-Да хватит вам,- по привычке невежливо перебил его Ланселот. - Подумайте лучше, как отсюда слезать-то будем...

- И правда, - произнес Фома, с любопытством посмотрев вниз. - Ну и скалища... Прямо Кюфхайзер какой-то... Только и делать, что спать под ней. Высоковато будет.

Иван тоже посмотрел. С такой высоты не спрыгнешь...

Он взглянул на замок.

Тот был виден как на ладони. Крепкие стены, высокие башни, разноцветные флаги, реявшие над ними, - и ни одного человека. Только синий воздух, серый камень и белые игривые облачка, цепляющиеся за шпили.

Он был так близко, этот замок; цель была так близка...

- Любезные сэры, - раздраженно произнес Ланселот. Вы придумали что-нибудь?

- Не спеши, добрый сэр Озерный, - сказал Иван. Дай подумать...

- Как же мне не спешить? - еще более раздраженно спросил рыцарь. - Того и гляди сверзимся отсюда ко всем Морганам, тьфу на нее!..

Фома круто повернулся к нему.

- Как ты сказал? - переспросил он. - Ко всем Морганам?..

- Ну да, - удивленно ответил Ланселот. - А что?

- Ты натолкнул меня на одну мысль, - задумчиво сказал Фома. Глаза его загорелись. - Я думаю...

Но что это была за мысль, так никто и не узнал. Скала затряслась, задрожала мелкой, едва уловимой дрожью; потом раздался низкий вибрирующий гул, от которого у Ивана внутренности стали переворачиваться и меняться местами, заныли зубы, заложило уши, и в голове стало нехорошо. Потом что-то громко треснуло, скала зашаталась под копытами лошадей; мерный рокот, душераздирающий треск, вой, подобный вою зимнего ветра, - все слилось воедино, и скала стала разваливаться на части.

Полетели в разные стороны камни. Иван увидел лошадиный оскал, встопорщенные усы Ланселота, летящую куда-то совершенно отдельно кифару Фомы, чей-то выпученный глаз, распяленный в крике рот - и все это сразу, одновременно; потом он увидел небо внизу, а землю вверху, и хотел было уже совсем разозлиться, но тут что-то хлопнуло у него за спиной, и желудок застрял в горле.

Сердце бешено колотилось, вместе с многострадальным желудком совершив путешествие в пятки. Сильный порыв ветра ударил Ивану в лицо, заставив его изо всех сил вцепиться в конскую гриву. Иван ожидал удара о землю, но его не было. С некоторым стыдом Иван осознал, что зажмурил глаза, и поспешил открыть их.

Сначала он ничего не понял. Где-то за спиной все еще что-то с грохотом рушилось, постепенно затихая, а прямо перед глазами имелся приближающийся замок.

Иван ошалело огляделся. Не сразу до него дошло, что случилось.

Он летел.