Цитадели

В нашей комнате окна были закрыты. В соседней, которую облюбовала Лена, раскрытая рама колотилась о косяки. «Ай да я! Как хорошо, что догадался посмотреть!» Подошел к окну, потянулся к ручке и… получил такой мощный удар в грудь, от которого, как у той вороны, «в зобу дыханье сперло». Удар выбил весь воздух из груди и отбросил в противоположную сторону, прямо в открытую дверь. От боли я чуть было не потерял сознание. Но каким-то чудом поднялся на ноги и на полусогнутых проковылял к окну. К счастью, рама открывалась внутрь, поэтому мне нужно было только нажать на створки. Фух-ты, получилось.

Когда задвижка была водружена на место, попытался определить — чем это меня шандарахнуло. Понятно — на полу валялся камень, чуть меньше моего кулака.

«То ли праща, то ли еще что-то. Но не арбалет, а то бы точно, пробило на хрен!» — подумал я. Ну пробило насквозь, а не «на хрен», но тоже не подарок.

Попытался дышать глубже, чтобы определить — не сломано ли чего. Вроде острой боли нет. Ребра целы. Держась за двери и стены, я поочередно осмотрел все комнаты. К счастью, все остальное было в порядке. Пока осматривал помещения, немного «расходился». Дышать стало легче, но боль не проходила. Сейчас бы что-нибудь обезболивающее, да где же его взять?

На третьем этаже, у бойниц, уже вовсю шла стрельба. Девчонки прицеливались, спускали крючки и бросали арбалеты на пол, перемещаясь так, как их и учили. Васька едва успевал взводить. На крыше все тоже в порядке. Сигнальный костер горел. Машка стреляла то с коленки, то лежа, постоянно перемещаясь с места на место, а Вика сидела на корточках в караульной будке и старательно перезаряжала оружие. По девчонкам тоже постреливали, но не очень интенсивно. Все ж не пулеметный обстрел, а на массированные залпы цвергов не хватало. Это радовало. Но щелкать клювом все же не стоило. Я встал на колени, чтобы не облегчать врагу работу, и принялся стаскивать кольчугу. Видимо, задралась и рубашка, потому что Машка успела заметить наливающийся синяк и, отложив арбалет, подскочила ко мне. Взяв кольчугу, почти без усилий бросила ее Вике со словами: «Одевайся, подружка!» Профессионально отточенным движением уложила меня на спину, задрала рубаху повыше и стала ощупывать место удара:

— Больно? Дыши поглубже. А так? Нет? Ребра целы. И какой же дурак надевает кольчугу без поддоспешника?! Ладно, горе луковое. Вика, как ты там?

Вика, пытавшаяся на корточках влезть в тяжелую кольчугу, проворчала: «Неудобно-то как!» и, всовывая руки в рукава, встала…

— Дура, пригнись! — закричала Машка, пытаясь дотянуться до нее…

Мы не услышали свиста арбалетного болта, но увидели, как Вика медленно оседает…

Я, забыв о своем побитом боке, бросился к сползающей девочке. Успел подхватить ее на руки.

— Клади сюда, — показала мне Маша. — Сумку мою тащи — она в караулке. Только не высовывайся.

Я вначале не понял — о какой караулке идет речь. Точно же, в будке. Только руку протянуть. Белка тем временем снимала с Вики злополучную кольчугу и рубашку.

Ниже маленькой девичьей грудки темнело отверстие, которое мгновенно начало сочиться красно-черной кровью. Кровь идет — жива!

— Насквозь, — констатировала Маша, мгновенно превратившись из воина во врача.

— Это хорошо или плохо? — подал я голос, открывая санитарную сумку.

— Еще не знаю. Хорошо, что стрелу не надо извлекать. Плохо, что в рану попала ткань. А может, и проволока. Посмотри-ка.

Я быстро осмотрел кольчугу. Кажется, Вике повезло. Арбалетный болт, пробив кольчужное плетение, не разорвал, а раздвинул звенья…

— Помощь нужна? Может, вниз спустим?

Белка махнула рукой — иди, мол, сама справлюсь.

На всякий случай зарядил два из оставшихся арбалетов, положил их рядом с Машкой, а сам же спустился вниз. На «БЧ-2» тоже было не все в порядке. Настя сидела на полу и материлась. Васька очень неумело пытался вытащить из ее руки стрелу. «Значит, имеются у них и луки» — вот о чем я подумал вначале, а уже потом о раненой…

— Олег, надо Машу позвать, — крикнула мне Лена, стоявшая у бойницы. Хорошо стояла, правильно. Не прямо в щели, а чуть сбоку.

Я быстро осмотрел рану. Стрела засела в предплечье, но, как мне показалась, задела только мякоть.

— Маша пока занята, — не стал я вдаваться в подробности. — Бинт найдется?

— Есть, — сказал Васька, торопливо вытаскивая из кармана индивидуальный пакет.

— Отлично. Держи Настю. Только — покрепче.

Я ухватил стрелу обеими руками и сломал ее.

Потом, очень резко, без паузы, вытащил обломок из раны…

— Твою… так и разэдак… — выругалась Настя от всей души. Но, к счастью, в обморок не упала.

Я забрал индпакет, разорвал его и стал мотать бинт прямо на одежду, стараясь, чтобы было туже. Сделав несколько витков, передал конец бинта Ваське: «Закончишь, тащи наверх, на третий!», а сам бегом спустился вниз. Там, на первом этаже, уже долбили в дверь чем-то тяжелым. Напряженные парни стояли перед баррикадой, сжимая в руках оружие.

— Наверх! — скомандовал я, увлекая за собой ребят.