Цитадель

– Правильно, – согласился человек и критически посмотрел на клетку. Та стала неровно. – Бойся. Бояться полезно. Страх думать заставляет, а думанье надо тренировать. Так. Что-то ворга твоего не видно.

Каонэль дернула ушами и скривилась. Ветерок ударил ей в спину, волосы приподнялись. От этого она стала похожа на каргу, какими пугают малышей.

– Он не мой, – сказала эльфийка и наградила Теонарда фальшивой улыбкой.

Человек, все еще недовольный положением клетки, подсунул под нее камешек, чтобы не шаталась, и проговорил, отворачиваясь:

– А, ну да. У тебя ж там рыжий эльф с бревном в ноге. Забрал его чародей. Наверное, для своих чародейских опытов. Будет в жабу превращать или в слизняка. Ты как к слизнякам относишься? Слизняки вообще полезные звери. Они гадость подчищают за всеми.

– Как остроумно, – сказала серая и уселась на валун, поджав колени. – Давай, выходи к публике, потешь самолюбие. Они уже заждались.

Теонард кивнул. На лице самодовольное выражение, за которое эльфийка с удовольствием бы отрезала ему уши, хоть у людей они и похожи на нелепые культи.

Он поправил плащ и подошел к камню, с которого прежде вещал Лотер. Затем быстро поднялся и окинул взглядом плато.

Народ растянулся беспорядочным строем в разные стороны, но не слишком далеко. Солнце опустилось ближе к морскому горизонту и заливало золотом каменную пустошь. Где-то за обрывом шелестела вода, непривычно спокойная после жестокой бури. Наглые чайки с криками кружили над берегом и пикировали вниз, а в воздухе появлялись уже с рыбой в клювах.

Когда одна из них пронеслась прямо над головой Теонарда, тот чуть пригнулся, но тут же выпрямился: негоже герою от птиц хорониться.

Он на всякий случай провел ладонью по голове и, убедившись, что она чистая, обратился к собравшимся.

– В общем, что я хотел сказать, – начал он. – Цитадель мы построим. И построим очень скоро. Я позаботился.

Мелкинд развернулся спиной к костру и внимательно наблюдал за человеком. Огонь весело потрескивал позади и создавал ощущение домашнего очага даже на продуваемом всеми ветрами плато.

Когда Теонард заговорил про Цитадель, он встрепенулся и поднялся, гремя амулетами. Стараясь держаться достойно мага, Виллейн приблизился к камню и поинтересовался:

– Интересно, как это ты позаботился? Мы тут бурю пережидали, от дождя и ветра прятались. Эльфийку с воргом теряли и находили. А ты, значит, заботился?

Теонард кивнул.

– Именно, – произнес он, поправляя арбалет на плече. – Кто-то ведь должен был заниматься делом, пока остальные терялись и находились. В общем, дело вот в чем. Я…

Но закончить ему не удалось, потому что из поломанной рощи выскочил взъерошенный ворг. Глаза горят, морда оскаленная, черная шерсть дыбом. Где-то умудрился добыть штаны, а может, свои нашел. На шее застегнута лацерна, и плащ на ветру трепыхается, как флаг. В когтях чья-то сгнившая лодыжка, из которой сочится тягучая зелень и оставляет прерывистый след на камнях.

Все оглянулись на Лотера, потому как известно: одной ногой ворг всегда в зверином мире. Питается не приведи чем, бегает по неизведанным тропам, и напугать его сложно. Но даже он сейчас таращился как бешеный вепрь.

Тяжело дыша, ворг подбежал на четырех конечностях к камню, на бегу запихивая в глотку остатки лодыжки. Затем шумно сглотнул и прорычал на все плато:

– Там какая-то огненная дрянь! Прямо в нашу сторону идет. Наверное, опять Талисман привлек. Говорил я, надо подальше сидеть.

Народ тревожно зашумел, одни схватились за оружие, другие попятились к воде. Ихтионка медленно опустилась в бассейн, оставив только глаза, и ворочала ими из стороны в сторону. Эльфийка застыла, спина напряженно выпрямилась. Гном сжал в ладонях кувалду и воинственно зарычал, гоблин выхватил из-за пояса короткий нож и стал в панике бегать вокруг Тарната.

Тревога накрыла присутствующих, словно одеялом.

Всех, кроме Теонарда.

Он несколько секунд наблюдал, как нарастает напряжение. Затем, насладившись моментом, вскинул ладони.

– Спокойно, – громко проговорил он. – Это огненные тролли. Я взял у них в долг.

Все замерли. Повисло напряженное молчание, взгляды остановились на Теонарде. Только слышно, как ветер шумит в кронах уцелевших деревьев да шелестит вода за обрывом.

Ворг непонимающе посмотрел на человека, потом глянул на эльфийку, которая тоже вытаращила глаза и стояла с открытым ртом.

– Я чего-то не знаю? – спросил с нажимом полузверь.

Первым пришел в себя Виллейн. Он сгреб веревочки от амулетов на груди и воинственно потряс ими в воздухе. Обереги зазвенели, как погремушки.

– Доброе утро, ворг, – прошипел мелкинд. – Пока ты бегал по лесам и набивал желудок, мы тут о важном разговаривали. А этот… Теонард… Нам теперь конец!

– Ничего не конец, – проговорил Теонард спокойно. – Да уж конечно, о важном они разговаривали. Я все слышал. Вы так ничего и не решили.

Мелкинд возмутился.

– Ложь! Наглая ложь! Здесь такое творилось, тебе и не снилось, человек!

Ворг покосился на него рубиновым глазом. Шерсть дыбом, мышцы вздуты, готовые к атаке. С когтей все еще капает зеленая слизь.

Он клацнул зубами и проговорил глухо: