Цирк

— И не нужно. — Бруно улыбнулся, чтобы его следующие слова не показались обидными: — Или вы предпочитаете делать это скрытно?

— Боже, как остроумно! И вам не стыдно!

— С чего бы это?

— Из-за того, что вы бессовестно пренебрегли мной.

— Мне ужасно стыдно!

— Тогда пригласите меня поужинать сегодня вечером.

— Это телепатия, Мария. Вы просто читаете мои мысли.

Мария недоверчиво посмотрела на Бруно и отправилась переодеваться.

По пути в симпатичный итальянский ресторанчик, который выбрала Мария, молодые люди трижды меняли такси. Когда они уселись за столик, Бруно поинтересовался:

— Неужели это было так уж необходимо? Я имею в виду такси.

— Не знаю. Я просто выполняю приказ.

— Зачем мы сюда приехали? Вы очень соскучились по мне?

— У меня есть для вас инструкции.

— Как, мы приехали сюда не ради моих прекрасных глаз?

Мария улыбнулась и покачала головой. Бруно вздохнул:

— Вы меня не убедили. Что за инструкции?

— Боюсь, вы решите, что я могла бы прошептать их вам на ушко в темном уголке причала.

— Приятная перспектива, но только не сегодня вечером.

— Почему?

— Идет дождь.

— А как же романтика?

— Мне ее и здесь хватает. Очень милый ресторан. — Бруно внимательно взглянул на девушку, на ее голубое бархатное платье и меховую накидку, слишком роскошную для секретарши, на капли дождя в ее блестящих темных волосах. — К тому же в темноте я не смог бы вас разглядеть, а здесь могу. Вы действительно очень красивы. Что за инструкции?

— Что? — Девушка на мгновение растерялась, сбитая с толку внезапным поворотом разговора, потом сжала губы в притворной ярости. — Мы отплываем завтра в одиннадцать утра. В шесть вечера, пожалуйста, будьте у себя в каюте. К вам зайдет эконом, чтобы обсудить с вами вопросы, связанные с размещением, или что-нибудь в этом роде. Этот человек действительно эконом, но не только. На самом деле он должен убедиться, что в вашей каюте нет подслушивающих устройств.

Бруно ничего не ответил.

— Вы забыли сказать что-нибудь насчет мелодрамы.

— Потому что это бесполезно, — устало заметил Бруно. — Ну зачем кому-то понадобится устанавливать жучки в моей каюте? Меня ведь никто не подозревает. Но меня обязательно станут подозревать, если вы и Харпер будете продолжать эти идиотские игры в рыцарей плаща и кинжала. Почему в кабинете Ринфилда оказались жучки? Зачем послали двух парней искать жучки в моей квартире в поезде? И к чему новая проверка? Не многовато ли народу беспокоится о том, чтобы меня не подслушали? И так уже бог знает сколько людей считают, что я не тот, за кого себя выдаю. Вокруг меня слишком много суеты. Мне это очень не нравится.

— Не стоит так огорчаться.

— Разве? Это вам так кажется. И пожалуйста, не утешайте меня.

— Послушайте, Бруно, я всего лишь связная. Действительно, нет никаких оснований подозревать вас. Но нам придется противостоять чрезвычайно опытной и подозрительной тайной полиции, которая не оставит без внимания ни малейшей вероятности. В конце концов, интересующие нас документы находятся в Крау. Мы направляемся в Крау. Вы родились в Крау. И они знают, что у вас есть очень серьезный мотив — месть. Они убили вашу жену…

— Замолчите!

Мария сжалась, испуганная холодной яростью, прозвучавшей в голосе Бруно.

— Шесть с половиной лет никто не осмеливался говорить со мною о ней. Еше раз потревожите память моей умершей жены — и я все брошу и развалю операцию. Объясняйте потом своему драгоценному шефу, что ваша неловкость и бестактность, ваше неуважение к чувствам других людей, ваша невероятная бесчувственность погубили дело. Вы меня поняли?

— Поняла.

Мария была очень бледна, она в ужасе пыталась понять, насколько велик ее промах. Девушка осторожно облизала губы.

— Простите меня, пожалуйста, простите. Я совершила ошибку, — произнесла она, все еще не понимая, в чем именно ошиблась. — Обещаю вам, что это не повторится.

Бруно ничего не ответил.

— Доктор Харпер просит вас в шесть тридцать вечера быть где-нибудь неподалеку от вашей каюты. Вы должны сидеть на полу — ой, то есть на палубе — возле трапа и делать вид, что упали и повредили лодыжку. Вас найдут и помогут добраться до каюты. Доктор Харпер немедленно придет осмотреть вашу ногу. Он хочет лично посвятить вас в детали предстоящей операции.

— Вы тоже посвящены? — все еще довольно холодно спросил Бруно.

— Мне он ничего не говорил. Насколько я его знаю, он и вас попросит ничего мне не рассказывать.

— Я сделаю то, о чем вы сказали. Теперь, когда вы выполнили свое задание, мы можем вернуться. Три такси для вас — правила есть правила. А мне, чтобы вернуться на корабль, достаточно одного такси. Это гораздо быстрее и дешевле, и черт бы побрал ЦРУ!

Девушка осторожно дотронулась до руки Бруно.

— Я ведь извинилась. И совершенно искренне. Сколько мне еще придется извиняться?

Он не ответил, и Мария улыбнулась. Улыбка была такой же, как и прикосновение, — осторожной и неуверенной.