Цирк

— У меня в штате четыре сотни людей. При некотором усилии у них можно заметить отдельные признаки интеллекта. Доктор Харпер приедет сюда в десять утра. Пожалуйста, будьте на месте. Он немедленно приступит к исполнению своих обязанностей. Наше расследование убийств Пилгрима и Фосетта, как и расследование полиции, ни к чему не привело. Этого следовало ожидать. Возможно, что-то прояснят будущие события.

— Какие еще события?

— Не знаю. Некие драматические события, которые все перевернут. Кстати, я тут немного припугнул вашего сторожа. Только чтобы заставить старика мне помочь. Он грубоват и не слишком умен, но на него можно положиться.

— Я доверил бы ему свою жизнь.

— Мы с вами по-разному ценим наши жизни. На ночь я оставлю вам шесть человек для охраны спальных вагонов. Не волнуйтесь, ребята не из ЦРУ. Они станут охранять вас каждую ночь вплоть до отъезда, до которого осталось пять дней.

— Зачем нам охрана? Мне это не по душе.

— Откровенно говоря, это сейчас совершенно не важно. — Адмирал заставил себя улыбнуться, чтобы его слова не обидели директора. — С того момента, как вы согласились с нами работать, вы подчиняетесь приказам правительства. Охранять вас станут ради вашей безопасности. Джонни будет выступать в качестве собаки-поводыря.

— О чьей безопасности вы говорите?

— О безопасности Бруно, Марии, Харпера и вашей.

— Моей? Мне что, угрожает опасность?

— Сказать по чести, я не знаю. Однако если с вами что-нибудь случится, турне придется отменить,-а это вряд ли устроит наших друзей. Я не могу отдать все на волю судьбы.

— И вы полагаете, что охрана нас спасет?

— Да. В таком замкнутом сообществе, как ваш цирк, о присутствии охраны станет известно уже через час. Скажем сотрудникам цирка, что полиция получила анонимные угрозы в адрес ваших людей. Если среди членов вашей команды есть злые призраки, они на время притихнут.

— Вы сказали, что не хотите рисковать?

Адмирал сухо произнес:

— Думаю, тени Пилгрима и Фосетта одобрили бы мое решение. Бруно и Мария уже встретились?

Ринфилд кивнул.

— Ну и какова реакция?

— У Бруно — никакой. По нему никогда не скажешь, что он думает. Что до Марии, то, по словам Генри, Бруно не произвел на нее особого впечатления.

— Иными словами, она не потрясена?

— Можно и так сказать.

— Она сейчас смотрит представление?

— Да. Вместе с Генри.

— Интересно, неужели она все еще не потрясена?

— И вы все еще не потрясены? — спросил Генри. Сам он был в восторге, но теперь его взгляд устремился к девушке.

Мария ответила не сразу. Словно загипнотизированная, она — а вместе с нею и остальные десять тысяч зрителей — наблюдала за тем, как «Слепые орлы» выполняют свои самоубийственные трюки в воздухе. По окончании номера девушка тихо вздохнула.

— Я словно во сне, — сказала она полушепотом. — Мне не верится, что такое может происходить наяву.

— Я сам с трудом в это верю, хотя видел их номер сотни раз. Первое впечатление обманчиво, не так ли?

— Еще как обманчиво!

Полчаса спустя Мария и Генри проходили мимо артистических уборных, когда оттуда вышел Бруно. В обычном костюме он снова стал прежним, ничем не примечательным человеком. Артист остановился и улыбнулся девушке:

— Я видел вас во время представления.

— Но у вас были завязаны глаза!

— Во время номера с велосипедом, когда работал на небольшой высоте.

Мария изумленно уставилась на Бруно:

— Выполняя этот невероятный трюк? У вас еще было время разглядывать публику?

— Нужно же мне было чем-то занять внимание, — с шутливой бравадой произнес он. — Вам понравилось представление?

Мария кивнула в ответ, и Бруно снова улыбнулся:

— Даже «Слепые орлы»? Как вы понимаете, я напрашиваюсь на комплимент.

Девушка без улыбки посмотрела на артиста, показала рукой вверх и сказала:

— Звезда спустилась с неба.

Потом повернулась и ушла.

Брови Бруно слегка приподнялись, но означало ли это усмешку или удивление, сказать было невозможно.

Доктор Харпер, выглядевший настоящим преуспевающим консультантом известной клиники, прибыл в цирк ровно в десять утра, но ему пришлось подождать около получаса, пока Ринфилд беседовал с другими претендентами, которые пришли немного раньше.

Когда доктор, постучав, вошел в кабинет директора, Ринфилд был один. Харпер произнес:

— Доброе утро. Я доктор Харпер.

Ринфилд удивленно посмотрел на него и только открыл рот, чтобы сказать, что вряд ли мог его забыть, поскольку они встречались у мертвого тела Пилгрима, как Харпер протянул директору записку:

«В вашем кабинете могут быть жучки. Проведите собеседование со мной так же, как с остальными кандидатами».

— Доброе утро, — не моргнув глазом, ответил Ринфилд. — Я Ринфилд, владелец цирка.

Собеседование пошло как обычно. Продолжая отвечать на вопросы, Харпер присел к столу и написал несколько слов, затем протянул записку Ринфилду:

«Заканчивайте собеседование. Предложите мне работать у вас. Поинтересуйтесь моими планами на ближайшее будущее, потом предложите осмотреть цирк».

Ринфилд сказал: