Цирк в пространстве культуры

Если фокусы маркируют в фильме антиреволюционную тематику, то все другие цирковые трюки, напротив, подчеркивают героико-революционный мотив. Сначала они разворачиваются на зимнем катке, где кружащиеся на льду офицеры в мундирах символизируют надвигающийся вихрь восстания, а затем предстают на фоне декабристского восстания и его поражения. Спасающийся от погони Суханов встречает на дороге фургон бродячего цирка. Цирк становится местом, в котором завязываются важные события. В губернаторскую ложу, в которой смотрит представление «поощрявший развлечения» генерал Вейсмар, проникает Медокс, выдав себя за флигель-адъютанта Соковнина. Здесь принимается решение спровоцировать сидящих в тюрьме декабристов на побег, чтобы затем всех уничтожить. Разговор слышит скрывающийся за шторой ложи Суханов. Именно в цирке, т. е. сакральном месте, он принимает решение спасти своих товарищей от провокации и вызволить из тюрьмы, а также находит поддержку в лице директора труппы. Все эти сцены изображены в чередовании с цирковыми номерами: на манеже выступают клоуны, акробаты, гимнасты, наездники, прыгуны, женщина-силач и канатная плясунья. Таким образом, история оказывается частью цирковой программы. В конце концов на манеж выходит сам Суханов, чтобы быть арестованным и таким образом оказаться в одной камере с товарищами. Зрителей, в панике покидающих цирк, пытается остановить директор труппы криками «Представление продолжается!». Действительно, цирковое представление разворачивается дальше: сцены в костеле, где беглецы прячутся в нишах алтаря, выстраиваются как элементы цирковой пантомимы. Сцены побега декабристов сопровождаются иллюзионными трюками. Потайная дверь, которую раскрывает перед узниками Суханов, представляет собой реквизит для осуществления эффектного фокуса – исчезновения заключенных из абсолютно замкнутого пространства. Дьявольский трюк, задуманный Медоксом, Суханову удается предотвратить ценой собственной жизни. Цирковой фокус ассоциируется здесь с искушением и провокацией.

* * *

Следующий историко-революционный фильм ФЭКС был назван режиссерами «Новый Вавилон» (1929) и посвящен событиям Парижской коммуны[417]. И в этом фильме цирковые и трюковые элементы способствовали раскрытию образов героев революции или ее врагов. Театрально-цирковая тема всплывает в самом начале фильма, когда в связи с объявлением войны между Францией и Пруссией появляются титры: «Война! Билеты все проданы..!», «Война! Цены повышены!» Война в интерпретации режиссеров – это своего рода цирковое представление, на которое продают билеты. Историко-революционное кино 1920-х годов, включая кинематографию ФЭКСов, приняло эстафету у массовых пантомим 1920-х годов, таких, например, как «Кровавое воскресенье», «Меч мира», «Гибель Коммуны», «Огонь Прометея», «Мистерия освобожденного труда», «Блокада России», «К мировой Коммуне», «Взятие Зимнего дворца»[418]. Фильм «Новый Вавилон», подобно революционным пантомимам, был насыщен акробатическими трюками и разного рода цирковыми эффектами. В одной из первых сцен появляется универсальный магазин «Новый Вавилон», где работает продавцом главная героиня фильма Луиза. Покупатели магазина напоминают акробатическую труппу, жонглирующую зонтиками. Искусство жонглирования зонтиками зародилось в Древнем Китае и было основано на магическом умении держать баланс. Однако если в Китае этим искусством владели главным образом мужчины, то на экране это «представление» разыгрывается женщинами. Фрагмент с зонтиками можно считать единственной сценой, эксплицирующей внутреннее желание людей удержать равновесие, нарушение которого концептуализируется в фильме как начало внутригражданского конфликта. Балансируя зонтиками, покупательницы хаотично перемещаются с места на место. «Новый Вавилон» отличается от предыдущих фильмов ФЭКСов тем, что «героические» трюки, прежде маркировавшие преимущественно отважное поведение положительных героев, наделены здесь достаточно четкой символикой равновесия. В основе фильма – развернутый эквилибр, попытка удержать равновесие в пограничных ситуациях: война и заключение перемирия между Пруссией и Францией, противостояние Коммуны напору версальской гвардии. Постепенная утрата равновесия демонстрируется в сценах боев на баррикаде, по разные стороны которой оказались влюбленные – коммунар Луиза и бывший крестьянин, солдат версальской гвардии Жан. Сама идея показать, как на глазах у зрителей руками рабочих формируется баррикада, взята режиссерами из представлений коверных: из окон дома летят на мостовую самые разные предметы – стол, стулья, мешки с домашней утварью. Неизвестно откуда приносят рояль. Прямо на мостовой сидит задорный мальчишка, похожий на Гавроша из романа Виктора Гюго «Отверженные», и жонглирует только что выбитыми из нее булыжниками[419].