Цирк проклятых. Кафе лунатиков

Я оделась как на работу, поскольку именно туда мне идти после покупок. Юбка — стандартная темно-синяя и с черным ремнем, под который пропущена наплечная кобура. Эта юбка была на два дюйма короче, чем мне было бы удобно, но так настояла Ронни. Она куда лучше меня разбирается в модах. Впрочем, вряд ли кто разбирается в них хуже. Жакет был густого полночно-синего цвета, как глаза Жан-Клода. Еще более темный, почти черный орнамент складывался на нем в слегка восточный узор. Блузка с открытым воротом тоже была синяя, под цвет жакета. Довольно броско я выглядела в этом костюме и в черных туфлях на высоких каблуках. Этот жакет тоже для меня выбирала Ронни. Единственным его недостатком было то, что он не слишком хорошо скрывал браунинг — на ходу иногда выглядывала кобура. Пока что никто не завопил, призывая полицию. Знали бы люди, что у меня еще по ножу в каждом рукаве, тогда кто-нибудь завопил бы наверняка.

Ронни рассматривала витрину украшений в магазине Кригла, а я смотрела в ее глаза. Серые, того же цвета, что были ночью у Габриэля, но по-другому. У нее глаза человеческие, а у Габриэля — нет, даже в человеческом виде.

— Что смотришь?

Я покачала головой.

— Ничего. Думаю про минувшую ночь.

— И как тебе твой возлюбленный после этой ночи?

У прилавков толпился народ в три ряда. Мы пробились к ним, но я знала, что ничего я здесь покупать не буду, и потому стояла рядом с Ронни, разглядывая толпу. На всех лицах была враждебность, но в ней не было ничего личного — предрождественская магазинная лихорадка за две недели до Главного Дня. Ну-ну.

Магазин был заполнен проталкивающимся и целеустремленным народом, и мне захотелось на воздух.

— Ты что-нибудь покупать собираешься?

— Ты мне не ответила.

— Выберемся из этой каши, и я отвечу.

Она выпрямилась и жестом пригласила меня вперед. Я проложила нам путь наружу. Рост у меня маленький, и одета я была слишком прилично, чтобы кого-нибудь напугать, но люди с нашей дороги отступили. Может быть, видели кобуру. Оказавшись на открытой площади, я сделала глубокий вдох. Здесь, конечно, тоже была толпа, но совсем не такая, как в магазинах. По крайней мере, здесь люди об меня не терлись. Если бы попробовали, я могла бы в ответ заорать.

— Хочешь сесть?

Каким-то чудом на скамейке оказались два свободных места. Ронни предложила сесть, поскольку я была одета для работы — то есть на каблуках. Но у меня пока еще ноги не болели. Может, я начинаю привыкать носить каблуки. Бр-р-р!

Я покачала головой.

— Давай зайдем в «Нейчер компани». Может, я там найду что-нибудь для Джоша.

— Сколько ему сейчас, тринадцать? — спросила Ронни.

— Пятнадцать. Мой маленький братец в прошлом году был моего роста, а в этом году будет вообще гигантом. Джудит говорит, он вырастает из джинсов быстрее, чем она их успевает покупать.

— Намек, чтобы купить ему джинсы?

— Если и так, то я его не поняла. Джошу я покупаю что-нибудь смешное, а не шмотки.

— Из теперешних подростков многие предпочли бы шмотки.

— Только не Джош. Пока что — по крайней мере. Он, кажется, пошел в меня.

— Так что ты будешь делать с Ричардом? — спросила Ронни.

— Слушай, ты твердо решила не отцепляться?

— И не мечтай.

— Не знаю, что я буду с ним делать — после того, что видела этой ночью. После того, что рассказал Жан-Клод. Не знаю.

— Ты же знаешь, что Жан-Клод это сделал нарочно, — сказала Ронни. — Чтобы вбить между вами клин.

— Знаю, и у него это получилось. У меня возникло такое чувство, будто я с Ричардом не знакома. Будто целую чужого человека.

— Слушай, не позволяй этому клыконосцу ломать твою жизнь!

Я улыбнулась. Жан-Клоду очень бы понравилась кличка «клыконосец».

— Это не Жан-Клод ее ломает, Ронни. Если выходит, что Ричард мне лгал несколько месяцев подряд…

Я не закончила фразу — и так все было ясно.

Мы уже подошли к магазинам «Нейчер компани». Они кишели людьми, как полный кувшин потревоженных светлячков, только и вполовину не так ярко.

— А о чем именно лгал тебе Ричард?

— Он мне не рассказал о битве, которая идет у него с Маркусом.

— А ты ему все-все рассказываешь.

— Ну, тоже нет.

— Он тебе не лгал, Анита. Он просто тебе не рассказал. Позволь ему объясниться, может быть, у него есть уважительная причина.

Я повернулась и посмотрела на нее внимательно. Лицо Ронни настолько светилось участием, что я отвернулась.

— Он несколько месяцев подряд был в опасности, а мне не сказал. Я должна была знать.

— Может быть, он не мог. Нельзя судить, пока ты его не спросишь.

— Я в эту ночь видела ликантропов, Ронни. — Я встряхнула головой. — И в них не было ничего человеческого. Даже близко.

— Значит, он не человек. У каждого свои недостатки.

Тут я посмотрела на нее и встретила ее взгляд. Она улыбалась, и я не могла не улыбнуться в ответ.

— Я с ним поговорю.

— Позвони ему отсюда и договорись сегодня поужинать.

— Какая ты настырная!

— Есть с кого брать пример.

— Спасибо на добром слове, — сказала я. — А по делу Джорджа Смитца ты что-нибудь узнала?