Цирк

Неожиданно на полпути Бруно перестал крутить педали. Даже самые неискушенные зрители понимали, что это невероятно, что это самоубийство, когда фактор баланса достигнет критической величины, а он, похоже, уже прошел этот критический момент - только движение может восстановить равновесие.

- Это в последний раз, - сдавленным голосом прохрипел Ринфилд. Посмотрите на них! Только посмотрите на них!

Сергиус мельком взглянул на зрителей. Нетрудно было понять восклицание Ринфилда. Зритель может соучаствовать в опасности, когда она вполне приемлема, и это может доставлять ему удовольствие, но всегда опасность становится непереносимой и длительной, как в данном случае, удовольствие превращается в страх, в тревогу. Сжатые руки, стиснутые зубы, у многих отведенные взгляды, полные испуга - все это вряд ли снова привлечет толпу зрителей в цирк.

В течение десяти бесконечных секунд длилось это невыносимое напряжение, за это время колеса велосипеда не сдвинулись ни на дюйм, а угол раскачивания заметно увеличился. Тогда Бруно с силой нажал на педали.

Щелкнула цепь.

Не нашлось бы двух человек, сумевших одинаково объяснить то, что после этого произошло. Велосипед сразу же наклонился вправо - Бруно надавил на правую педаль, и бросил себя вперед. Руля, препятствовавшего его движению вперед, не было. С вытянутыми для амортизации руками он боком упал на проволоку, которая, казалось, обхватила его за внутренние части бедер и за горло, отчего голова его откинулась под непонятным углом. Затем тело соскользнуло с проволоки. Казалось, он повис на правой руке и подбородке, потом с проволоки соскользнула голова и он упал вниз на арену, приземлившись ногами на опилки, но тут же осел, словно сломанная кукла.

Бейбацер, у которого в этот момент сидели на овальных тумбах двенадцать львов, среагировал мгновенно. И Бруно и велосипед упали в центре арены и хорошо были видны львам, но они плохо реагируют на внезапное нарушение порядка, к которому привыкли.

А это вторжение было для них действительно внезапным. Трое львов в центре полукруга уже поднимались на все четыре лапы. Бейбацер наклонился и бросил им в глаза пригоршни песка. Они не сели, но временно ослепли и потеряли ориентировку. Двое из них принялись тереть лапами глаза. Открылась дверь клетки и ассистент укротителя с клоуном вошли в клетку, подошли к Бруно, подняли его, вынесли из клетки и закрыли дверь.

Доктор Харпер тут же присоединился к ним. Он наклонился, быстро осмотрел Бруно, выпрямился и подал знак рукой, но в этом не было необходимости. Кан Дах с носилками был уже рядом.

Через три минуты последовало объявление, что у знаменитого "Слепого орла" лишь легкое сотрясение мозга, и что, вероятно, он повторит свое выступление на следующий день. Публика, непредсказуемая как и любая толпа, дружно поднялась на ноги и аплодировала целую минуту: лучше "Слепой орел" с сотрясением мозга, чем мертвый.

Представление продолжалось.

За кулисами же атмосфера была отнюдь не веселая, а скорее похоронная. В комнате находились Харпер, Ринфилд, двое директоров из ассоциации цирков, Сергиус и седоусый джентльмен лет семидесяти. Он и Харпер находились в том конце комнаты, где все еще на носилках, поставленных на стол, лежал Бруно.

- Доктор Хасид, если бы вы могли лично осмотреть его, - предложил Харпер.

- Вряд ли есть в этом необходимость, - печально улыбнулся тот. Он посмотрел на одного из директоров по имени Армстронг. - Вы когда-нибудь видели мертвых? - Армстронг кивнул. - Потрогайте его лоб. Что скажете?

Армстронг, поколебавшись, положил ладонь на лоб Бруно, и тут же отдернул ее.

- Холодный... - он вздрогнул. - Он уже остыл.

Доктор Харпер обвязал голову Бруно белым полотенцем и накинул на него покрывало, которым были покрыты носилки, после чего отступил назад.

- Как говорят в Америке, - вздохнул Хасид, - врач есть врач и я не оскорблю коллегу. Но по законам нашей страны...

- По законам любой страны, - заявил Харпер, - иностранный врач не может констатировать смерть.

Взяв ручку, Хасид принялся заполнять бланк.

- Перелом позвоночника, второй и третий позвонок, вы сказали? Отрыв позвоночной ткани, - он выпрямился. - Если вы хотите, чтобы я договорился...

- Я уже договорился с санитарами. Морг госпиталя...

- В этом нет необходимости. Не более чем в ста метрах отсюда имеется похоронное бюро, - сообщил Сергиус.

- Да? Тогда все проще. Но в такое позднее время...

- Доктор Харпер...

- Мои извинения, полковник. Мистер Ринфилд, вы можете выделить мне двух человек, надежных и не болтливых?

- Джонни, ночной сторож.

- Пусть он отправится к поезду. У меня под кроватью черный чемодан. Пусть он принесет его сюда.