Цирк

- Хватит! - Мария отпрянула, испуганная холодной яростью его голоса. - Шесть с половиной лет мне о ней никто не говорил. Еще раз побеспокоите мою мертвую жену, и я выхожу из игры, сорву всю операцию и оставлю вас, чтобы вдолбить вашему драгоценному шефу, почему ваша опека, ваше болезненное воображение, ваша бедность чувств, ваше невероятное бесчувствие разрушили все. Вы поняли?

- Я поняла, - она была бледна, почти в шоке, пытаясь понять гнусность своего промаха. Мария нервно провела кончиком языка по своим губкам. - Мне жаль. Мне Очень жаль. Я допустила большую ошибку. - Она все еще не понимала, в чем состоит ее ошибка. - Но я обещаю вам, что этого больше не повториться.

Он ничего не ответил и она продолжила:

- Доктор Харпер просил, чтобы вы в 6.30 утра вышли из своей каюты и уселись на палубу в футе от кают-компании. Вы упали и повредили лодыжку. Вас найдут и помогут добраться до каюты. Доктор Харпер немедленно явится туда. Он хочет дать вам полный инструктаж о деталях операции.

- Вам он уже сказал, - констатировал Бруно с обычной беспристрастностью.

- Мне он ничего не сказал. Насколько я знаю доктора Харпера, он наверняка попросит вас ничего не сообщать мне.

- Я сделаю все, как вы сказали. Теперь, поскольку вы свою миссию выполнили, мы можем вернуться. Конечно, тройная смена такси для вас правило из правил, я же отправлюсь прямо на корабль. Это быстрее и дешевле, и к черту ЦРУ.

Она дотронулась до его руки.

- Я раскаиваюсь. Искренне. Как долго я должна это делать? - не услышав ответа, она улыбнулась, и эта улыбка, как и ее ладонь была неуверенной. - Мне кажется, что человек, зарабатывающий столько, сколько вы, может позволить себе покормить бедную девушку, вроде меня. Или вернемся в порт? Не уезжайте пожалуйста, я не хочу сейчас возвращаться.

- Почему?

- Не знаю. Это - все те же неясные подозрения. Просто я хочу все делать правильно.

- Я был прав в тот первый раз. Вы гусыня, - Бруно вздохнул, взял меню и протянул Марии, странно взглянув на нее. - Забавно. Я полагал, что у вас темные глаза, а они стали карими. Темные, темно-карие, понятно вам, не карие. Как это вам удается? У вас что, есть переключатель или как?

Она торжествующе посмотрела на него.

- Нет.

- Тогда он у меня в глазах. Скажите, а почему доктор Харпер не мог придти сам и рассказать все это?

- Это произвело бы очень странное впечатление, если бы вас увидели вместе. Вы никогда друг с другом не разговаривали. Что он для вас или вы для него?

- А-а!

- Другое дело мы. Или вы забыли? Это самая естественная вещь на свете. Я влюблена в вас, а вы в меня.

- Он все еще влюблен в свою покойную жену, - голос Марии был спокойным и ровным. Положив руки на перила, она стояла на палубе теплохода "Карпентарий", почти не обращая внимания на холодный ночной ветер, наблюдая с кажущейся зачарованностью, но на самом деле ничего не видя. В это время гигантские портовые краны, сверкая прожекторами, грузили на борт вагоны.

Она невольно вздрогнула, когда на ее руку легла чью-то ладонь и насмешливый голос спросил:

- Ну, так кто влюблен и в чью жену?

Она повернулась и увидела Генри Ринфилда. Его тонкое интеллигентное лицо улыбалось.

- Вы должны были кашлянуть или еще что-то в этом роде, - с укоризной промолвила она. - Вы меня напугали.

- Извините. Но на мне могли быть сапоги с подковами, и вы все равно бы не услышали меня из-за этого ужасного грохота. Ну ладно, оставим это. Так кто в кого влюблен?

- О чем вы говорите?

- О любви, - терпеливо ответил он. - Когда я подошел, вы говорили о ней.

- Я? - неуверенно произнесла она. - Не удивительно. Моя сестра утверждает, что во время сна я все время болтаю. Может быть, я стоя и уснула. Вы когда-нибудь читали последователей Фрейда?

- Увы, нет. Уверен, что это мое упущение. Но ради бога, что вы делаете здесь?

Она задрожала.

- Мечтаю, конечно, и что-то замерзла.

- Поднимемся выше. Тут есть прекрасный бар в старом стиле. Очень теплый бар. Бренди вас согреет.

- Постель меня тоже согреет, а в баре я уже была.

- Вы отказываетесь от вечерней порции с последним из Ринфилдов?

- Никогда! - она рассмеялась и взяла его под руку. - Ведите!

В буфете - это заведение вряд ли можно было назвать баром - стояли глубокие зеленые кожаные кресла, бронзовые столы. Тут же находились очень незаметный официант и отличное бренди. Мария заказала одну порцию, Генри три, и, приканчивая третью порцию, он, потеряв голову от алкоголя, начал форсировать события, устремив в ее глаза свой тоскующий и жаждущий взгляд. Он взял ее руку в свою и затосковал еще больше.

Мария взглянула на его руку.

- Это несправедливо, - заметила она. - Правила диктуют женщинам носить обручальные кольца, если они помолвлены, и свадебные, если она замужем. Мужчин это не касается, и я полагаю, что это неправильно.

- Я тоже так думаю.

Если бы она сказала, что он должен носить колокольчик на шее, он бы и с этим согласился.

- Тогда где же ваше?

- Что?

- Ваше обручальное кольцо? Иви свое носит. Ваша невеста, зеленоглазая. Вы ее помните?

Хмель мгновенно выветрился у него из головы.

- Как вы про это узнали?