Циолковский

И вот первый советский стратостат набирает высоту. На переполненных улицах Москвы толпятся люди с закинутыми вверх головами. Из автобусов, и трамваев, и автомобилей высовываются любопытные. Над всей Землей летят символические позывные: «Внимание, говорит Марс!»

Почтальон принес Константину Эдуардовичу телеграмму: «Молния. Калуга. Циолковскому. 12 часов 45 минут. Стратостат достиг 19 000 метров. Благополучно идет на снижение. «Комсомольская правда».

Дрожащей от волнения рукой ученый писал ответ: «Приветствую от всей души участников полета. Надеюсь на успех». А когда радио сообщило о благополучном приземлении стратостата, в редакцию «Комсомольской правды» полетела новая телеграмма: «От радости захлопал в ладоши. Ура СССР! Циолковский».

Циолковский с большим интересом следит за высотными полетами. В статье «Победа героических людей» он писал: «...овладение стратосферой дает возможность строить высотные аэропланы (стратопланы), которые будут пролетать громадные расстояния над океаном в немногие часы и даже минуты.

Не меньшее значение полеты в стратосферу имеют и для осуществления моей заветной мечты – полетов стратонавтов в заатмосферные и межпланетные области».

Реальностью стало завоевание стратосферы, на практические рельсы переходила и ракетная техника. Свидетельством тому и некоторые документы, попавшие ко мне вскоре после выхода первого издания этой книги.

29. Факты и предположения

У этих документов необычная, а подчас весьма драматическая история. Ее можно излагать по-разному. Мне кажется, справедливее всего начать рассказ с фотографии, сделанной более тридцати лет назад в Калуге известным советским ученым М.К. Тихонравовым. На снимке рядом с Циолковским – дивизионный инженер Иван Терентьевич Клейменов (генерал-лейтенант инженерной службы, как назвали бы его мы сегодня).

Почему у Циолковского оказался столь почетный гость? Чтобы ответить на этот вопрос, придется совершить небольшой экскурс в историю советской ракетной техники. Истоки ее можно обнаружить в Москве и Ленинграде. Еще в 1927 году в Ленинграде организовалась Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). За деятельностью этой организации, занявшейся проблемами ракетной техники, внимательно наблюдали Г. К. Орджоникидзе и М. Н. Тухачевский.

В 1934 году по инициативе Тухачевского и при поддержке Орджоникидзе на базе ГДЛ и московского ГИРДа был создан при ВСНХ Реактивный научно-исследовательский институт, во главе которого стал И. Т. Клейменов. Он был начальником института до ноября 1937 года – дня его ареста по клеветническому навету.

В ту пору грандиозные задумки Константина Эдуардовича казались многим беспочвенной фантастикой. Но Клейменов не принадлежал к числу скептиков. Напротив, он искренне верил, что не за горами день, когда мечты Циолковского станут реальностью.

23 июня 1935 года Реактивный научно-исследовательский институт избрал Константина Эдуардовича почетным членом технического совета. Из письма, извещавшего о почетном избрании, Циолковский узнал, что институт решил назвать его именем и обозначать буквой «Ц» (начальной буквой его фамилии) отношение веса топлива ракеты к ее остальному весу. Письмо обрадовало Циолковского. Ему было приятно узнать, что молодые ученые по достоинству оценили значение «Ц» – числа Циолковского – при расчетах полета ракет.

Надо заметить, что к тому времени у Циолковского с Реактивным научно-исследовательским институтом уже завязались добрые отношения. 27 мая 1935 года Клейменов сообщал Циолковскому, что его статья «Энергия химического соединения веществ и выбор составных частей взрыва для ракетного двигателя» получена и включена в сборник «Ракетная техника». Иван Терентьевич подчеркнул при этом «...для нас было бы очень ценно видеть в Вас постоянного сотрудника этих сборников».

Увы, пожеланию не довелось сбыться. Циолковский вскоре умер, и первый же сборник «Ракетная техника», выпущенный в 1935 году, был посвящен его памяти. Это напоминало торжественный траурный салют – создатели советской ракетной техники во всеуслышание объявляли о своем безграничном уважении к Циолковскому, о преданности его идеям.

Теперь несколько слов о письме, фотокопия которого воспроизводится. В 1962 году, в первом издании этой книги, упоминалось об избрании Константина Эдуардовича почетным членом технического совета. Прочитав книгу, вдова бывшего начальника института Маргарита Константиновна Левицкая-Клейменова сообщила мне о переписке Ивана Терентьевича с Циолковским. К сожалению, письмо Циолковского, которое мы публикуем, – одно из немногих, сохранившихся в семейном архиве. Письмо это представляется мне интересным. Особенно интересной показалась мне следующая фраза:

«Привет и поздравления тов. Лангемаку с успешно оконченной прекрасной работой».