Цилиндр

Я пристально разглядывал тех двоих, а они отвечали мне тем же, наверняка гадая, с какой это стати Старик Пратер решил пригласить и меня. Что ж, сомнение вполне законное, и винить их тут не за что.

Как я понял, Леонард Эсбери остался все тем же хамоватым типом. Его жидкие черные волосы были плотно прилизаны, на лице застыло холодное хитроватое выражение. Говорил он, почти не разжимая своих тонких губ. Этот ублюдок понравился мне ничуть не больше, чем раньше.

А вот Мэри -- совсем другое дело. Она была симпатичной девчушкой, у нас с ней даже было несколько свиданий -- но и только, ни к чему серьезному это не привело. Зато теперь красота покинула ее, и Мэри превратилась в этакую солидную матрону. У меня даже возникло ощущение, что за написанным у нее на лице умиротворением скрывается обыкновенная пустота.

Оба они совершенно сбили меня с толку. Я ощутил беспокойство и начал жалеть, что приехал.

-- А теперь, -- заявил Старик Пратер, -- перейдем к делу. Ибо, как я полагаю, нас собрало сюда некое дело, причем весьма спешное.

Он утер губы салфеткой, скомкал ее, бросил на стол и продолжал:

-- По-моему, Чарльз уже кое о чем догадывается. Едва прибыв, он заметил нечто такое, что вы оба упустили.

Леонард и Мэри одновременно воззрились на меня. Я не промолвил ни слова: представление затеял Старик Пратер, вот он пусть и расхлебывает.

-- Весьма вероятно, что у нас имеется машина времени.

Мгновение все хранили молчание, а потом Леонард наклонился вперед и спросил:

-- Вы хотите сказать, что кто-то изобрел...

-- Прошу прощения, -- отвечал Старик Пратер, -- этого я сказать отнюдь не хочу. Машина времени свалилась в березовую рощицу возле небольшого пруда позади мастерских.

-- Как это -- свалилась?

-- Ну, может, и не свалилась. Вероятно, слово "объявилась" будет здесь более уместным. Ее нашел Колченогий, наш садовник. Очень недалекий парень -- вы, его, наверно, не знаете: он пришел к нам всего несколько лет назад.

-- То-есть, вы имеете в виду, что она стала видна? -- уточнила Мэри.

-- Ну да, просто стала видна. Ее можно там увидеть, хотя и не совсем отчетливо, потому что частенько она кажется несколько расплывчатой. Иногда около нее показываются какие-то объекты, потом снова исчезают -- мы считаем, что они просто блуждают во времени. Вокруг университетского городка являются довольно странные миражи -- пагода, к примеру. -- Он обернулся ко мне: -- Похоже, эта конструкция питает к пагоде слабость.

-- Тут нашим экспертом будет Чарльз, -- с плохо скрываемой издевкой проговорил Леонард. -- Это ж он у нас исследователь времени.

Я ему не ответил, и в течение длительного времени не было сказано вообще ни слова. Наконец, молчание стало невыносимым, и Старик Пратер попытался его нарушить:

-- Разумеется, мы должны понимать, что нынче вечером каждый из вас приглашен сюда не без причины. Мы должны как-то овладеть этой ситуацией, и я убежден, что каждый из вас внесет в это дело свой вклад.

-- Но, доктор Пратер, -- возразила Мэри, -- об этом предмете я знаю меньше, чем ничего. О времени я даже не задумывалась -- разве что как об отвлеченном понятии. Я даже не ученый, вся моя жизнь была посвящена музыке, и все другие понятия меня не интересовали.

-- Именно это я и имел ввиду, -- отвечал Старик Пратер, -- именно потому-то ты и здесь. Нам нужно было незапятнанное, непредубежденное -- я бы сказал, девственное -- сознание, чтобы рассмотреть этот феномен. Нам нужен был разум человека, подобного тебе, который ни разу ни подумал о времени, кроме как, по твоим словам, "об отвлеченном понятии". И у Леонарда, и у Чарльза в данном предмете имеется некоторая предубежденность.

-- Конечно, я благодарна за возможность присутствовать здесь, и вполне естественно, заинтригована тем, что вы называете "феноменом". Но на самом деле вам следовало бы понимать, что в отношении времени у меня крайне посредственные представления, и возможность моей помощи в вашей работе весьма и весьма сомнительна.

Слушая ее, я осознал, что вполне с ней согласен. Наконец-то, Старик Пратер умудрился облапошить самого себя. Его доводы в пользу приглашения Мэри в члены группы показались мне полнейшей белибердой.

-- Я также должен признаться, -- подхватил Леонард, -- что не уделял времени серьезного внимания. Разумеется, в математике -- то есть в некоторых разделах данной науки -- время является одним из факторов, и с таковым я, естественно, знаком. Но само время меня никогда не интересовало, и вам следует понять...

Старик Пратер остановил его нетерпеливым жестом:

-- Не торопись. Сдается мне, вы чересчур торопитесь сбросить себя со счетов, -- он повернулся ко мне. -- Итак, остался только ты. Ты не сказал ровным счетом ничего.

-- Вероятно потому,что мне нечего сказать.

-- Факт остается фактом, -- настаивал он, -- ты был в Институте времени. При мысли об этом проекте, я прямо сгораю от любопытства. Хоть ты сможешь нам рассказать, о чем там шла речь. Особенно мне интересно, почему ты уволился.