Циклопы. Тетралогия

   Длинный полутемный коридор со множеством дверей. Снимая на ходу канареечный халат, Борис толкал одну дверь за другой - повсюду заперто. Дошел почти до выхода к кулисам основного зала, наткнулся на незапертую.

   На легкий скрип дверных петель повернулась щедро накрашенная актриса-любительница. Девушка сидела перед зеркалом, торопливо шлепала на щеки грим - вишневые румяна. Судя по надетым на ноги лаптям и юбки из холстины, давали что-то из крестьянской жизни.

   - Вам кого? - не отвлекаясь от процесса, произнесла "пейзанка".

   - Добрый день, барышня, - галантерейно приосанился Лев Константиныч. - Простите за вторжение.

   - Вам - кого? - с нажимом повторила девушка.

   - Я старый друг Ольги Александровны. Хочу ей сделать сюрприз. Вы мне не поможете?

   Упоминание лелиного имени мгновенно изменило атмосферу: с невнимательно небрежной, на полную гостеприимства. Барышня-крестьянка отложила баночку с румянами, садиться предложила.

   - Видите ли, сударыня, - доверчиво, по-стариковски, глядя на "пейзанку", велеречиво объяснялся генерал, - я хочу сделать Ольге Александровне сюрприз. Вы не могли бы, милая, отнести Оленьке записочку... Ничего не говоря обо мне, это сюрприз! Я хочу быть для нее приятной неожиданностью...

   В результате хитрых объяснений, генерал заполучил бумажку, нацарапал на ней несколько строк:

   "Уважаемая Ольга Александровна. Леля.

   Я близкий друг Вашего внука. Нам необходимо встретиться и поговорить.

   Жду Вас в гримерке. Прошу не показывать волнения.

   Мобильный телефон и сумочку, пожалуйста, оставьте в репетиционном зале.

   За Вами наблюдают".

   Лев Константинович вчетверо сложил бумажку, протягивая ее девушке, смущенно улыбнулся:

   - Здесь личное, сударыня. Рассчитываю на вашу скромность.

   Молоденькая девчонка покраснела даже под белилами-румянами, цапнула записку и не удержалась от укола:

   - Могли бы и не предупреждать..., - повела плечом: - Я не читаю чужих писем...

   - Я полон восхищения, мадмуазель!

   Понукаемый генералом взгляд постоянно тянулся к зеркалам гримерки. Лев Константинович ходил по узкому проходу между креслиц, бдительно прижмуривался: не хотел встречать кумира с разбалансированной зеркалами психикой! Кружил, сновал, но всюду - натыкался. Блестящие под лампами поверхности подхватывали и многократно множили его фигуру из любого положения! Манили поглядеться!

   Завьялов сжалился:

   "Да ладно, Лев Константиныч, охорашивайся. Я как бы - отвернусь".

   "Спасибо, друг Борис!" - генерал тут же приник к зеркалу.

   Завянь не видел, но почувствовал - приглаживает брови. Остатки прежней роскоши на черепушке грамотно распределяет.

   "Порядок, Боря, генерал Потапов - в форме".

   "Ты, генерал Потапов, учти - Леля курильщиков не любит. Мой дед иногда трубочку покуривал. Но только - на балконе".

   Борис уже не знал, что лучше: отвлекать взволнованного почитателя пустыми разговорами и тем дробить сознание, или заткнуться, спрятаться и дать восстановиться целостному интеллекту. В дороге до Москвы они уже обговорили все детали, Лев Константиныч матерый трезвомыслящий разведчик... Еще недавно был. Всех топтунов засек с профессиональной четкостью. Бабушкам и девушкам извилины заплел...

   Волнение вмешалось в планы с оглушительностью канонады! Завьялову уже казалось, что еще чуть-чуть и разнервничавшийся Лев оглохнет к внутреннему голосу (личного) рассудка и затокует, как распустивший хвост глухарь!

   В подобной обстановке лучший метод - оплеуха. Пощечина, точнее выражаясь.

   "Лев Константинович, а за своими женами - ты так же ухаживал?"

   "В смысле - как?" - затормозил нервную пробежку между кресел генерал.

   "В смысле - с помешенным рассудком".

   "А я что... уже?"

   "Уже отъехал, дядя Лева. Уже - в соплях".

   "Да я тебя... ЩЕНОК!!"

   "Во. Узнаю дружище генерала..."

   Дверь в гримерку резко распахнулась. На пороге стояла Ольга Александровна Завьялова.

   Только внук Борис мог разглядеть в чертах, все еще очень красивого лица бабушки, следы бессонной ночи и усталости.

   Кроткая прическа уложена - волосок к волоску. Шейный бант на блузке в безукоризненной симметрии. На стискивающих косяк тонких пальцах - красивое кольцо, которое Леля считала талисманом.

   Негромкий флер духов.

   Знаменитая актриса вошла, закрыла дверь гримерки. Генерал "отъехал" окончательно:

   - Я..., Ольга Александровна...

   - Я знаю, кто вы. - Мелодичный сильный голос Лели звучал совсем спокойно. - Мне показывали фотографии из "Золотой Ладьи". Там вы рядом с моим внуком. - Ольга Александровна подошла вплотную, слегка нахмурившись, прочла каждую морщинку на генеральском лице: - Почему Борис представил вас м о и м приятелем?

   - Я не могу вам объяснить, - обретая неожиданную твердость речи и духа, Лев Константинович покрутил головой. - Простите - не могу.

   Ольга Александровна отвернулась, отошла в угол к длинной вешалке и ширме.

   - Где Борис? Что с ним случилось?

   Бабуля держалась на пятерку с двумя плюсами! Вопросы задавала с горделивой невозмутимостью императрицы, на непонятного нарядного господина смотрела чуть высокомерно, но пока что не убийственно.

   Завьялов знал, к а к убивает Леля взглядом!