Циклоп

Для того чтобы уснуть, Питту пришлось залезть на шкаф и выкрутить яркую флуоресцентную лампочку. Он беспробудно спал до тех пор, пока охранник не принес ему завтрак. Он чувствовал себя бодро и с таким упоением набросился на густую кашу, словно она была его любимым блюдом. Охранник выглядел недовольным, когда заметил, что лампа погасла, но Питт только безучастно пожал плечами и продолжил поедать кашу.

Спустя два часа его сопроводили в кабинет генерала Великова. Как он и думал, Великов пытался применить тактику выжидания, долго не появляясь в комнате, чтобы сломить его дух. Господи, до чего же русские наивны. Дирку пришлось подыграть, расхаживая по кабинету и приняв обеспокоенный вид.

Сегодняшний день должен был стать решающим для Питта. Он был уверен, что сможет сбежать снова, но теперь опасался новых препятствий, какие могли возникнуть на пути. С другой стороны, он боялся и очередной встречи с Фоссом Глаем. После нее он, возможно, будет уже не в состоянии выбраться отсюда.

Откладывать и отступать больше нельзя. Этой же ночью ему нужно сбежать с острова.

Наконец в комнату вошел Великов и несколько секунд рассматривал Питта, прежде чем поздороваться. Генерал держался подчеркнуто холодно, его взгляд был упрямым и твердым. Кивком он приказал Питту сесть на жесткий стул, которого не было здесь во время их прошлой встречи. Когда он заговорил, его голос звучал угрожающе:

– Подпишете признание в том, что вы шпион?

– Только если это осчастливит вас.

– Если вы будете здесь острить, ничего хорошего не выйдет.

Внезапный порыв ярости пересилил здравый смысл, и Дирк не смог сдержать себя:

– Я не собираюсь любезничать с подонком, который пытает женщин.

Великов вскинул брови:

– Объяснитесь.

Питт повторил слова Ганна и Джордино, присвоив их себе.

– Любые звуки далеко разносятся по бетонным коридорам. Я слышал крики Джесси Лебарон.

– Неужели? – Привычным движением руки Великов пригладил волосы. – Вы должны понимать свою выгоду от сотрудничества с нами. Расскажете правду – и мне не придется доставлять неудобства вашим друзьям.

– Правду никто не скрывает. Дело в том, что вы сами зашли в тупик. Четыре человека рассказали одно и то же. И вам, такому профессиональному следователю, все еще кажется, что здесь что-то не так? Все четверо под пытками одинаково ответили на вопросы. Не умея анализировать факты, вы, как и все русские, продолжаете слепо верить в свои убеждения. Если я подпишу признание в шпионаже, вы потребуете поставить подпись под еще каким-нибудь преступлением против вашего драгоценного государства, а в итоге мне придется подписываться под каждым плевком на тротуар. Тактика русских проста, как их архитектура и самые изысканные блюда. Одно требование следует по пятам за другим. Для чего вам правда? Вы не признаете ее, даже когда она сама встанет у вас перед глазами и треснет по шарам.

Великов в молчаливом презрении уставился на Питта, как славянин на монгола.

– Снова предлагаю вам сотрудничество.

– Я обычный морской инженер и не знаю никаких военных тайн.

– Меня интересует, что вам известно об острове от начальства и как вы оказались здесь.

– Какой смысл что-то рассказывать? Вы уже ясно дали понять, что нам не жить.

– Возможно, смерть можно будет отсрочить.

– Без разницы. Мы уже сказали все, что знаем.

Великов побарабанил пальцами по столу.

– Вы по-прежнему утверждаете, что попали на Кайо-Санта-Мария случайно?

– Так и было.

– И ожидаете, что я поверю в эту чушь, что из всех островов и берегов Кубы госпожа Лебарон вдруг оказывается в том же месте, где живет и ее муж, хотя, по вашим словам, она даже не знала об этом?

– Честно говоря, я бы и сам с трудом поверил. Но именно так все и произошло.

Великов злобно посмотрел на пленника. Казалось, генерал чувствовал, что тот говорит правду, но не мог заставить себя принять ее.

– У меня уйма времени, господин Питт. Я уверен, что вы скрываете что-то очень важное. Вернемся к нашему разговору, когда вы не будете столь высокомерны.

Потянувшись к столу, он нажал кнопку, вызывающую охрану. На его лице появилась улыбка, но она совершенно не выражала удовольствия или веселья. Улыбка была грустной.

– Простите, что так внезапно, – сказал Фосс Глай. – Хотя, как показывает опыт, неожиданность дает более эффективные результаты, чем длительное выжидание.

Войдя в комнату номер шесть, Питт не успел сказать ни слова. Когда пленник переступил порог, Глай выскочил из-за приоткрытой двери и ударил его со спины чуть выше почки. Мужчина задыхался от боли и почти терял сознание, но ему удалось устоять на ногах.

– Так, мистер Дирк, теперь, когда я привлек ваше внимание, может быть, вы соизволите что-нибудь рассказать?

– Вам никто не говорил, что вы псих? – сквозь сжатые зубы выдавил Питт.