Цикличность

Я опешил. И внимательно присмотревшись к девушке, увидел, что под теплой шубой, накинутой на плечи, на ней надето красивое бежевое платье с вставками из зеленых и голубых лент. Одеяние невесты. Простолюдинки севера при помощи этого платья оповещают жениха о том, что готовы принять его предложение. После того как жених официально попросит руки девушки у ее отца и сделает ей официальное предложение, она вынимает из платья все зеленые ленты. А в день свадьбы из платья достают все синие ленты. Последнюю синюю ленту, которая будет повязана на голове невесты, должен снять жених во время брачной ночи.

Традиция эта была очень крепкой. Она беспрекословно соблюдалась на севере и в некоторых западных уездах. Но, возможно, только в Братстве сохранились сведения об изначальном ее смысле. Благородный Скип, культ которого главенствовал на севере, согласно легендам был великим воином и защитником севера. Однажды ему не повезло, в огне сгорела его плащаница. В ней был оберег Скипа от темных сил. Без нее Скип быстро начал чахнуть. Наконец, одна невеста, что готовилась пойти под венец, отрезала от своего подвенечного платья маленький зеленый лоскуток и отдала ее Скипу. Ее примеру последовали все невесты севера. Их искреннее желание помочь наделило материю чудодейственной силой, и вскоре у Скипа была новая плащаница, в которой он вновь встал на защиту севера. Понятно, что легенда невероятно приукрашала заурядные реальные события, и никто не помнит, что на самом деле произошло в те далекие дни.

А вот у синих ленточек история была куда более мирской. Не так давно на севере имело широкое хождение право первой ночи, когда вельможа имел право первым возлечь с любой невестой. Сначала это было правом, но со временем дошло до того, что это стало официальной обязанностью вельмож. И те были вовсе не в восторге, что им приходится обхаживать всех местных невест, какими бы те не были.

Так было до тех пор, пока однажды один господин вместо этого попросил у невесты синюю ленту. Скорее всего, он просто попросил то, что первое попалось ему на глаза в комнате, где они с девушкой уединились. Оттуда и пошел этот обряд. Уже не осталось ни права первой ночи, ни властных вельмож, да и Король Севера теперь был лишь вассалом Столицы, где правили «белые». Но традиция осталась в том виде, в котором существовала сотни лет.

Но, это все лирика. Сам факт того, что Джесс успел настолько охмурить девушку, что та уже готова пойти с ним под венец, поначалу очень сильно меня озадачил. А ведь если она надела платье, и Джесс не сделает предложение, то на девушку падет позор. Ох, и наворотил Джесс дров. Точнее наворотил то я, если быть честным, но Джессу надо что-то делать с этим платьем. Точнее с девушкой, мозг которой я повредил в благих целях.

И тут меня осенило. Вот же оно – решение проблемы! Джессу стоит вернуться в мир. Он долго прожил среди обычных людей. И, верное дело, ему милее ссоры с суженой по поводу новой сковородки, чем странствия не пойми где, непонятно зачем.

На самом деле чудотворец не может вернуться к мирской рутине. Чудотворцы, члены Братства и судьи служат клятве до самой смерти. Но что если Джесс «погиб» во время беспорядков в Митарре. Что если он, скажем, не выдержал потери учителя и в ту судную ночь бросился в ущелье со стены, или был заколот сбрендившим от кошмара конюхом. Это очень легко провести по бумагам. Никто не хватиться подмастерья. Лишь толстый архивный том пополнится короткой записью: «Джесс, подмастерье. 842г. Терриал – 862г. Митарр». Эта короткая надпись будет там следующей за трехстраничным словоблудием озаглавленным: «Веллес Мировски, Великий мастер-чудотворец. 810г. Столица – 862г. Митарр».

Джесс – мирянин. Он испытывает тягу к обычным радостям. Даже то, что он так легко поддался своим чувствам к девушке, говорит о том, что он вовсе и не расстался с обычной жизнью.

Что ж, так тому и быть! Пускай займется тут чем-нибудь полезным. Например, станет помогать клирикам. Кто-то ведь должен носить горшки и стирать бинты. Или, например, наймется охранять местных купцов, он парень крепкий, сдюжит. Так или иначе, мне в моем дальнейшем странствии он был не нужен. Свое обещание Веллесу я выполнил сполна.

Я, наконец, вышел из раздумий и внимательно посмотрел на девушку. Все серьезно. Отец невесты, конечно, сначала будет против. Северянин скорее отдаст свою дочь за выгребную яму, чем за чудотворца. Но платье уже надето, отсчет пошел. Со временем мозг девушки восстановится, «любовь» пройдет, и эта семья возможно распадется. Такое бывает сплошь и рядом без какого-либо участия чудес. Хотя, может, лет через двадцать я приеду в Митарр по делам, и меня встретят три Джесса-младших, наследники крупного купеческого дома, глава которого в юности «баловался» чудесами.