Цикл

Люси считала, что Бакет сохнет по недостижимым женщинам вроде Тони и Эшли только потому, что знает, что ему с ними ничего не светит, а значит, и отказа бояться не надо. Потом она подумала, что из-за встреч с доктором Нильсен превращается в диванного психиатра. Затем подумала, что ей стоит проанализировать свое поведение и понять наконец, какого хрена она играет в пещерного ниндзя. Или почему не могла сидеть за обеденным столом с двумя самыми добрыми людьми, которых она когда-либо встречала. Или почему ей снились откровенные сны вперемешку со снами о том, как лицо учителя сползает с черепа. Или почему…

– Что делаешь, Люси?

Люси вскрикнула и чуть не упала. Как Брюэр нашел ее в темноте?

Волчье зрение. Слух летучей мыши.

– Ты писаешь? Могу отойти на секунду.

– Нет. Господи. Хотя что-то захотелось. Ты напугал меня до чертиков.

– Извини. Думал, ты ненастоящая, пока не подошел поближе. Думал, ты – это маленький черный медведь, или дух, или что-то такое. Потом подошел и почувствовал твой приятный запах. И твои ботинки увидел. Я запомнил твои ботинки.

– Э-э… Спасибо.

– Посмотрите на это маленькое племя. Все сгрудились вокруг костра. Так еще давным-давно делали.

Судя по всему, для Брюэра эта мысль казалась очень глубокой, но Люси не хотела выслушивать его триповую болтовню. Он ведь так игриво и прямо говорил с ней, когда был трезвым. Вот чего бы ей сейчас хотелось. Кроме того, он мог начать задавать ей вопросы про ее переход в режим призрака. Она решила отвлечь внимание.

– А ты что делал? Нашел какие-нибудь кости?

– Нет. Расстроился немного. Думаю, Лесная охрана вместе с добровольцами и правда тут все почистила после прошлого разгрома. Нашел только использованные презервативы и пустые бутылки, а это, сама понимаешь, двойной облом. Моя теория: кости, которые я чувствовал руками, глубоко в земле. Может, кости мастодонта, прям совсем далеко, десяток тысяч лет лежат. Сигнал-то сильный.

– Ну, может быть.

– Слушай, можно задать личный вопрос?

– Валяй. Ответить не обещаю.

– Отлично! Ладно. Это правда, что там, откуда ты родом, в реке живут розовые дельфины, которые накладывают проклятия на людей?

Откуда он знает, что я из Перу? Бакет…

Что еще он знает?

Щеки Люси вспыхнули, но она быстро ответила, чтобы не выдать волнения.

– Розовые дельфины там правда есть. Их называют botos. Но они не накладывают проклятия. Говорят, в них вселяются души умерших, и поэтому они ведут себя как люди. Они очень игривые. Но кто-то думает, что они оборотни, которые соблазняют молодых женщин на берегу реки.

– Погоди! Соблазняют женщин? Как?

– Бото превращается в красивого рыбака, и если девушка признается ему любви, то они начинают встречаться. Если кто-то увидит, как они трахаются, парень превратится обратно в розового дельфина. А если нет, то женщина родит еще одного бото.

– Что-о-о? Ты врешь!

– Не-а. Однажды в детстве я сидела у реки и ждала, когда появится рыбак. Думала, что, если рожу ребенка от бото, мы могли бы жить вместе в реке.

Зачем я ему это говорю? Боже…

– Что же, – сказал он. – Когда я был маленьким, я хотел завести огромную домашнюю белую акулу, но потом узнал, что они умирают в неволе. Я грустил целый год. Не шучу. Я так расстраивался, лишь когда узнал, что гелий плавает только в виде газа. У меня были планы на этот жидкий гелий! Большие планы…

– Дети такие тупые.

– Супертупые.

– Как думаешь, мы и сейчас все еще тупые? Ну, чуть менее тупые, чем тогда, конечно.

– Возможно. Ты определенно тупая. У меня вообще почти нет мозгов. Иначе почему мы сейчас стоим в кромешной тьме и обсуждаем волшебных дельфинов?

– А мне здесь нравится.

И это было правдой. Внезапно Люси поняла, что давно не чувствовала себя так хорошо. Брюэр был очень похож на мальчика, который дал ей леденец: в тяжелое время он дарил ей моменты радости. С Бакетом бывало что-то подобное, но зачастую это был вопрос выживания. Они спасали друг друга. А сейчас все ощущалось… по-другому.

– Мне здесь тоже нравится. Ты чертовски крутая, Люси.

Она надеялась, что темнота скроет ее улыбку. Она не хотела показаться падкой на комплименты.

Что бы сказала классная девчонка?

– Да, я чертовски крутая.

Слишком в лоб? Или нормально получилось?

– Хорошо, что ты это знаешь. Иногда вижу тебя в школьном коридоре, и мне кажется, что ты пытаешься спрятаться. И это ужасно, потому что ты одна из самых… Черт, как это слово…

Если он скажет «экзотичная», я закричу так, что рухнут стены пещеры.

Брюэр продолжил:

– Думаю, ты просто очень… интересная. Кажется, тебе сейчас нелегко. И я вижу, как ты болтаешь с Бакетом. Вы, ребята, очень близки, и я даже немного ревную. Вы, похоже, настоящие друзья.

Люси не ответила. Он разыгрывал ее? Ей вообще было до этого дело? Что вообще происходит?

Какое-то время они стояли молча, и Брюэр попытался разрядить обстановку.