Цикл аномалии

— Я буду относиться к ней так же, как и ко всем остальным: пока она добра ко мне, я буду мила к ней. Но это все.

Я снова села на корточки и направилась к двери. Я не могла сидеть здесь в темноте с Фрэнком ни минуты. Я не могла ждать, когда сомнения и гнев захлестнут меня. Я должна уйти отсюда. Я должна была что-то сделать своими руками.

— Куда ты идешь? — крикнул Фрэнк, когда я открыла двери.

— Я собираюсь разжечь огонь.

— Зачем?

— Чтобы поесть и вскипятить чертову воду.

— В фургоне есть плита…

— Да ну, я не хочу плитку! — огрызнулась я. — Я хочу что-нибудь сжечь — и я не особо в этом разбираюсь.

Фрэнк, кажется, не понимал моей угрозы:

— Очень хорошо. Я помогу тебе.

Он шаркал позади меня, согнувшись пополам, пока не выпрыгнул из фургона. Затем он выпрямился во весь рост с пугающей скоростью.

— Шарли?

— Что?

— Есть еще один вопрос, который я хотел бы, чтобы мы обсудили. Это связано с твоими новообретенными способностями и тем, как твои гормоны могут повлиять на… Шарли?

— Что?

— Ты слушаешь?

— Конечно, — бормочу я. Правда в том, что я особо не обращала на Фрэнка внимания: я искала растопку. Я решила, что почувствую себя в тысячу раз лучше из-за всей этой странности, если просто подумаю об этом перед огнем.

— Я уверен, что ты в курсе, что уровень эстрогена у тебя падает, — продолжил Фрэнк.

— Я даже не знаю, что это такое, — прорычала я, хватая с земли охапку мертвых веток. Я прошла к лысому участку земли и грубо бросила ветки. Затем я пошла искать еще несколько кусков дерева значительного размера, чтобы сложить их поверх веток.

Фрэнк следовал за мной. Я ощущала странное тепло его сенсоров, скользящее по моей спине.

— Примерно через семьдесят два часа твой эстроген упадет до критического уровня…

— Отлично.

— … это означает, что у тебя будут гормональные нарушения.

Я только что нашла идеальное полено. Оно было размером с мою руку и уже мертвым три сезона. Эта штука, вероятно, сразу загорится. Плохо было лишь то, что оно было наполовину закопано в землю.

Я присела на корточки и обхватила бревно руками, пока Фрэнк бубнил о моих гормонах. Я уперлась ногами и встала. Полено вырвалось легче, чем я ожидала. Я отшатнулась, на мою броню посыпалась мокрая земля.

Большая часть земли скатилась с меня и упала. Но часть цеплялась за мою броню.

А потом поползла по мне.

— Черт возьми! Господи!

Бревно было покрыто огненными муравьями. Должно быть, это была их нора. Я вырвала середину их города. А теперь, судя по тому, как яростно они сновали к обнаженной коже на моей шее, муравьи по-настоящему разозлились.

Я бросила бревно и стала бить себя в грудь. Я топала ногами, как учил меня Уолтер, когда на моих ботинках могли быть муравьи. Я не хотела, чтобы они залезли мне в сапоги. Я знала, что если меня укусят, место будет чесаться до конца дня. Не было ничего хуже, чем укус огненного муравья в свод стопы.

Фрэнк, похоже, не обращал внимания на новую опасность, в которую я только что попала:

— У вас есть несколько лет опыта гормональных колебаний, но я беспокоюсь о том, какое влияние это окажет на твое окружение теперь, когда твой микрочип скомпрометирован.

— Святое дерьмо! Сколько там этих маленьких ублюдков? — завопила я, отчаянно хлопая себя по ногам.

Ко мне цеплялось больше огненных муравьев, чем я думала. Они не могли прокусить броню, но они искали часть меня, которую они могут укусить — и они были в стольких направлениях, что я не могла остановить их всех. Я уже собиралась упасть на землю и кататься, как вдруг муравьи замерли.

Я с недоверием наблюдала, как огромная полоса красно-черных тел, скопившихся на тыльной стороне моего предплечья, стала отваливаться. Их лапки подгибались, и они падали с меня, будто что-то ударило их замертво.

— Что за…?

— Шарли, пожалуйста, восстанови контроль над собой, — позвал Фрэнк.

Я обернулась и увидела, что все хромированное тело Фрэнка дрожало. Крошечные иголки в середине его тарелок торчали прямо, их огоньки мигали быстрыми красными вспышками.

— Что с тобой не так? — сказала я.

— Я излучаю частоту, смертельную для насекомых, а разрядка моего заряда слишком быстрая, чтобы ее поддерживать.

— Ну, так перестань!

— Я не могу.

— Почему?

— Я не могу остановиться, потому что ты все еще боишься, — голос Фрэнка оборвался, когда он говорил, будто ему тяжело давались слова. — Вот что я пытался передать. Мое вмешательство в твой микрочип каким-то образом связало твои излучатели сигналов с твоими органическими эмоциями. Когда ты испытываешь достаточно сильную эмоцию, любой юнит в пределах радиуса действия получает команду — по твоему сигналу — прийти к тебе на помощь.

Я не совсем понимала, что он говорил.

— Ты имеешь в виду, что я заставляю тебя делать это…?

Фрэнк стал дрожать еще сильнее. Его голос трясся, а тело превратилось в хромированное пятно.

— Шарли, если ты не успокоишься, мой заряд будет истощен сверх критического…