Цикл

В один из летних дней Казимир гулял во дворе, играя с детьми гораздо меньше его по возрасту. Но играть получалось недолго, так как многие родители опасались такой компании для своих чад, поэтому срочно забирали их с собой и уводили от него подальше. Он к этому уже давно привык и не обращал внимания. Тут его внимание привлекла компания взрослых ребят, которые сидели в стороне на лавочке и пристально наблюдали за ним, что-то бурно обсуждая и хохоча. Один из них подозвал его к себе:

– Эй, мальчик! Иди сюда к нам! Поиграем.

Казимир, недолго думая, побежал к ним неуклюжей походкой. Это вызвало еще больше веселья в компании молодчиков. Один из них почесал себе зад, громко отрыгнул и поставил бутылку с пивом на лавочку.

– Ну что, как тебя зовут? – произнес молодчик.

Казимир замычал, показывая, что разговаривать он не умеет. Это вызвало бурный гогот. Одному из парнишек пришла в голову идея:

– Слушай, а хочешь попробовать газировку?

Казимир замычал и радостно закивал головой, предвкушая вкусняшку.

– Гена, угости парнишку газировкой «Буратино». Ведь ты знаешь, кто такой Буратино? – обратился он к мальчику, ухмыляясь и обнажая ряд черных гнилых зубов.

Гена, недолго думая, достал из-под лавки спрятанную бутылку водки и протянул ее Казимиру.

– Саня, ну, сейчас повеселимся. – Он посмотрел на своего соседа, и они вместе загоготали во все горло.

Казимир недолго думая открутил крышку и со всей прытью сделал большой глоток из бутылки. От ужасного вкуса водки он сильно закашлялся, выронив бутылку из рук. Он поспешно выплюнул остатки водки, продолжая при этом кашлять. Из глаз брызнули слезы.

Вся компания молодчиков зашлась в истеричном смехе. Для них вечер удался. Казимир старался изо всех сил прокашляться. От такого усердия его вдруг неожиданно вырвало на самых ближайших его обидчиков – Саню и Гену. Это обстоятельство мгновенно привело парней в ярость. Геннадий сбил одним ударом Казимира с ног, повалив того на землю. Дальнейшее мальчик плохо помнит. Его долго били и пинали. Геннадий в порыве ярости вылил на него остатки водки, достал из кармана спички и попытался поджечь несчастного мальчугана. Однако их безумства прервал прибежавший на помощь возвращавшийся в это время с работы отец Казимира. Вся компания кинулась врассыпную. Казимир помнил, что папа нес его куда-то на руках и приговаривал:

– Мальчик мой, держись. Скоро все закончится.

И потом он потерял сознание. Очнулся Казимир прикованным к больничной кровати. На все части тела были наложены бинты и повязки. Возле изголовья кровати сидел сильно подавленный отец.

– Казимир, очнулся! Привет, мой хороший, – он поцеловал в лоб мальчика. – Ты, пожалуйста, не переживай. Лежи и отдыхай. Главное, знай, что те, кто это сделал с тобой, наказаны.

Казимир показал отцу знаком жест вопроса.

– Хорошо, я тебе расскажу, хоть ты и не должен такое слышать. – Он замолчал, задумавшись о том, стоит ли все-таки рассказывать мальчику или лучше промолчать. Но сомнения быстро исчезли, уступив место гневу, и он продолжил: – После того как они избили тебя, все те мальчишки сели в машину и поехали дальше гулять. Но они немного проехали. Все попали в страшную аварию, вылетев на встречную полосу. Никто не выжил. Они наказаны, мальчик мой, и находятся сейчас там, где им самое место.

И вот после стольких лет эти двое сидят на его кровати, живые и здоровые. Неужели папа обманул? Как же плохо, что его сейчас здесь нет. Не зная, что предпринять, Казимир со всех ног бросился к шкафу с одеждой, забился в него, закрыв уши руками и зажмурив глаза. Только не они, только не снова этот кошмар!

Глава 16

Беспалов идет по темному длинному коридору. В самом конце проход сходится в большую черную жирную точку. На стенах, обитых бордовым бархатом, изредка встречаются картины, содержащие одно и то же изображение. Черное небо, а на его фоне еще более черное разбушевавшееся море. Сколько он уже был в пути? Несколько дней? А может, несколько лет или всю жизнь? Счет времени был полностью утерян. Усилилась паника, вызванная внезапно нахлынувшим приступом клаустрофобии. К тому же было очень душно и сильно хотелось пить. Беспалов ускорил шаг, почти перейдя на бег. Неожиданно пространство впереди искривилось, и коридор повернул под прямым углом в сторону. Не оставалось иного выхода, как следовать в этом направлении. Внутри окружающего его пространства не раздавалось ни звука. Шаги заглушал зеленый мягкий ковер, который был уложен вдоль всего прохода. Кирилл слышал только собственное прерывистое дыхание.