Цифровой журнал «Компьютерра» № 38

И вот с востока Европы миф о нежити пошел на запад. Здешний упырь, чешский upír, болгарский въпиръ, – все это оборотилось германским Vampir. До поры оставаясь в народной низшей мифологии, в сказках, которые излагались у огонька... Это все мало интересно, ибо рассказы такие материальной выгоды не приносили — все ограничивалось миской супа бродяге-баюну, или, максимум, пару медных монеток типографу за печатный листок с такими сказками.

Но вот наступил Век Просвещения. Дифференциальное исчисление, труды энциклопедистов... А на славянских окраинах германских государств пошли «вампирские» процессы. Мертвецы возвращались после похорон, вызывая цепочки загадочных смертей. При разрытии могил обнаруживали пухленькие и румяные трупы. Весь арсенал, известный из «страшилок» — от осины до чеснока, — шел в дело в попытках народной самообороны.

Абсолютно серьезно, с непревзойденной немецкой полицейской культурой, в Пруссии расследовались злодеяния упырей в Силезии. В Австрийской империи вурдалаки свирепствовали в Сербии. И это всерьез расследовалось педантичными и деловитыми чиновниками. Привлекались ученые эксперты (процедура была близка к современной!).

Скажем трактат ученейшего бенедиктинца Антуана Августина Кальме, вышедший в 1746 году, вполне допускал существование вампиров...

Отметим, что происходило это примерно тогда же, когда во Франции свирепствовал Жеводанский зверь (см. фильм «Братство волка»). И расцвет классических тайных обществ — иллюминатов, масонов, розенкрейцеров — приходится на то же время. Конец «вампирским процессам» положил Герард ван Свитен, лейб-медик императрицы Марии-Терезии.

Этот блестящий голландский врач не получил, как католик, кафедру в родном Лейдене, и был приглашен в Вену, где и поныне, покрытый патиной, стоит в мемориале своей государыни (как князь Таврический присел в ногах Екатерины...). Именно он, проведя полевые исследования в Моравии, решил поступать с делами о вампиризме так же, как Петр Великий повелел обращаться с подметными, неподписанными письмами...

Но вот, уйдя из поля зрения карательной системы государства, вампиры привлекают к себе внимание мастеров культуры. Кстати, поначалу были возможны пересечения – скажем более вероятно, что Гете («Коринфская невеста»), служивший первым министром, и Байрон («Гяур»), работавший лордом, более были под влиянием государственных расследований, нежели народной мифологии окраин... Ну а первооткрыватель темы, забытый немецкий поэт Генрих Август Оссенфельдер создал стих Der Vampir еще 25 мая 1748 года, в дату, долженствующую быть культовой для всех адептов вампиризма!

Век XIX вурдалаки провели на периферии. В литературе они присутствовали, но — сбоку. Вряд ли граф Алексей Константинович Толстой всерьез относился к своему «Упырю», редчайшему примеру мистики, доступному советскому читателю. Но потом рванул «Дракула» Брема Стокера, зашуршали целлулоидом и триацетатом по миру киновоплощения рокового трансильванца...

Путь вампиров пересекся с деньгами — сначала с просто солидными (эра была индустриальная, бал правили «владельцы заводов...»), ну а потом и астрономическими (самый большой бизнес стал нематериальным)...

Почему же так повезло вампирам? Ну, как всегда, причину нужно искать в развитии технологий. Повышение производительности труда высвободило населению огромное количество времени. А еще — супермаркеты, бытовая техника, полуфабрикаты... Народ надо было чем-то занимать. И народ в ХХ веке — несмотря на войны, революции, репрессии — жил лучше и комфортней, чем в любом из прошедших веков (посмотрите на продолжительность жизни, хотя бы...).

А сытого всегда привлекает взглянуть на страшное и не имеющее отношения к реальности. Гениальный фильм Бондарчука "Ватерлоо" оказался неудачен в прокате. Слишком правдоподобен был презирающий даже своих солдат герцог Веллингтон. (А еще ежели кто начнет пытать, какой банкирский дом нажился на крови павших британцев, пруссаков, французов — это же какая неполиткорректность, какое разжигание социальной розни к группе финансистов...).

А вампир безопасен... Даешь вампира! Хоть хорошего, хоть плохого... Сюжетов то мало, по Борхесу — всего четыре. Вот и интегрирован наш упырь в глобальную коммерческую мифологию.

А теперь посмотрим, дает ли нашим авторам конкурентное преимущество географическая близость с упырями? Увы, нет... Сколько экземпляров продала Майер — указано выше. А вот куда добротнее сделанный вампирский текст Василия Щепетнева "Черная земля".