Цифровой журнал «Компьютерра» № 215

Новое явление, которое мы наблюдаем в современном кинематографе, лучше всего определить как «американский неореализм», поскольку у него есть чётко прослеживаемый генезис. Я имею в виду, однако, не классический итальянский неореализм Лукино Висконти и Витторио де Сика, а «жёсткий взгляд» на жизнь общества, который доминировал в кинематографе 70-х годов: фильмы Джорджа Пана Косматоса («Резня в Риме»), Этторе Сколы («Отвратительные, грязные, злые» — в пятёрке моих самых любимых картин), Сэма Пекинпы («Соломенные псы»), а также целый кластер фильмов мафиозно-политической тематики, созданных в Италии и Франции.

В 80-е годы мода на отрезание голов капканами на широком экране сошла на нет и благоразумно переместилась в нишу «авторского» и жанрового кино. Где и пребывала до недавнего времени в целости и сохранности. С одной стороны, у нас есть хрестоматийный образец «Необратимости» Гаспара Ноэ (поминал этот фильм в рецензии на «Тихоокеанский рубеж» — «Католическая экскурсия от экзорцизма к новому канону»), с другой — густо унавоженные нивы бескрайнего жанра horror movies.

Очевидно, что истоки современного «американского неореализма» легко прослеживаются в перечисленном выше наследии мировой кинематографии, и тем не менее приходится констатировать: мы имеем дело с явлением качественно нового порядка. Свой вывод продемонстрирую на примере одного из лучших образцов нового отражения жизни — «Killing Them Softly» («Убейте их так, чтоб не мучились», дебильный русский лжеперевод в прокате — «Ограбление казино», 2012).

Режиссёр «Killing Them Softly» — новозеландский австралиец Эндрю Доминик, продюсер и исполнитель одной из главных ролей — Бред Питт. Фильм далеко не проходной: в 2012 году был номинирован на Пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля, получил весьма серьёзную поддержку профессиональных критиков, с лихвой окупился в прокате (бюджет — $15 млн, касса — $37,5 млн).

Фильм длится 97 минут, и почти все это время меня не покидало стойкое чувство, что я подсматриваю за каким-то в высшей степени непристойным и омерзительным действом. Откуда это чувство берётся — я объясню чуть позже, пока же скажу, что — явно не из сюжета: один глупый итальянский полукриминальный гешефтсмахер нанимает американский riff-raff (лучшее, что приходит в голову для перевода — «социальный отброс») и его конченого приятеля-наркомана для ограбления подпольного покерного притона. Притон принадлежит местной бандоте, которая не вполне понимает, как ей реагировать на наезд. До тех пор пока на сцене не появляется «чистильщик» из еврейской мафии Джеки Коган (Бред Питт), быстро раздавая всем сёстрам по 9-граммовой серьге. 

Как видите, ничего особенного: сюжет как сюжет, каких в гангстерско-криминальном жанре пруд пруди. Тем не менее спокойно фильм смотреть нормальному человеку совершенно невозможно. Периодически хочется то провалиться под землю, то заткнуть уши, то закрыть глаза. И причина, как я сказал, не в сюжете, а в эстетике. 

Что имею в виду? Отнюдь не «субъективную камеру» (которую лично не то что не переношу на дух, а ненавижу лютой ненавистью), тем более — не эстетизацию жестокости (все убийства даются рапидом, да ещё и с разных камер; помню, подобный детский сад очень уважал Клод ван Дамм для фиксации своих маваши в ухо). «Killing Them Softly» смотреть невозможно из-за... текстов!

Если отключить звук, то, наверное, от «Killing Them Softly» можно даже получить удовольствие, вот только слушать разговоры, которые ведут персонажи в кадре, нормальному в психическом и социокультурном отношении человеку не представляется ни малейшей возможности. На протяжении полутора часов совершенно омерзительные личности ведут обстоятельнейшие беседы о том, как, кому, куда, во что можно прессануть, приставить, воткнуть, а также — как, кого, обо что и чем можно долбануть, чтобы сделать инвалидом, но не убивать понапрасну (та самая метафора killing softly). 

На этом говорении и строится вся эстетика «американского неореализма». Дело вовсе не в том, что герои делают на экране, а в том, что они говорят! Великая американская эстетическая революция второго десятилетия XXI века — это all about talks! Это революция дискурса, а не активного действия.

Оно и понятно: кто же американскому человеку даст свободно действовать?! В смысле — «прессовать», «приставлять», «втыкать», а тем более «мочить» кого попало? Я вас умоляю! Американский человек сегодня посмотреть лишний раз в направление негра, ребёнка или женщины не имеет возможности: первый тут же засудит за расовую дискриминацию, второй — за педофилию, третья — за сексуальные домогательства!