Цифровой журнал «Компьютерра» № 210

Я так подробно обсуждал историю идеи, что на пересказ результатов моделирования почти не остаётся места. Скажу о главных выводах. После экспериментов с моделью они представляются вполне тривиальными. Как ни странно, до моделирования я до таких выводов додуматься не смог; в этом эффекте для меня и проявляется один из смыслов мороки с моделями.

Вот, смотрите.

Обратите внимание на две вещи — на табличку, где задаются результаты скрещиваний, и на график, отражающий динамику трёх полов. При всех типах скрещивания распределение полов потомков соответствует распределению полов родителей, за тем исключением, что у гермафродитов понемногу появляются и самцы, и самки. Мы видим, что при этих условиях устанавливается равновесное соотношение полов, вокруг которого происходят случайные колебания.

Быть самцом в этой ситуации выгодно: самцы могут оставить больше потомков, чем гермафродиты. Но поскольку в потомстве от скрещивания самцов и гермафродитов половина потомков — гермафродиты, вытеснить их самцы не могут. Раз самцы не получают существенного перевеса, не возникает и ситуация, при которой получат преимущество самки.

Пробуем иначе. При скрещивании самцов и гермафродитов самцы должны иметь хотя бы небольшое преимущество (или в численности потомков, или в их выживаемости). При скрещивании самок и самцов не должны снова появляться гермафродиты; только в этом случае популяция может от них избавиться. От чего это зависит? От механизма наследования пола.

Так или иначе, при некоторых условиях (которые могут касаться не только состава потомков, но и различия в выживаемости и (или) взаимной привлекательности разных форм) переход от гермафродитизма к раздельнополости, которого мы ожидали, всё-таки происходит.

Что из этого следует? В иной раз...

К оглавлению

Коммуникационные технологии на службе народа... или власти Сергей Голубицкий

Опубликовано 31 января 2014

Минувшим летом я рассказывал читателям о том, как современные технологии были задействованы во время народных протестов в Турции против выкорчёвывания парка Гези («Проклятие по имени Твиттер»). Тогда спонтанно возникшие хештеги позволили объединить и скоординировать усилия десятков тысяч человек (не говоря уже о чисто информативной функции «Твиттера», которая позволила наблюдать за трагическими событиями в реальном времени, находясь в любой точке планеты).

Показательность турецкой истории заключается в наглядном развенчании конспирологического бреда, который в хомячковых цивилизациях (более политкорректно: в обществах, основанных на патерналистских и цезарепапистских традициях) начинает распространяться со скоростью плесени всякий раз, как где-то в мире (хуже всего, если по соседству) случается активное излияние воли народных масс. Если конспирологический мотив «рукотворности» ещё можно было принять в виде гипотезы для «арабской весны», то Турция явила миру пример совсем другого толка: начиная с 16 часов 31 мая 2013 года в течение суток было размещено в сети свыше 2 миллионов твитов с хештегами, напрямую связанными с турецкими манифестациями: 950 тысяч поминали #direnzegiparki, 170 тысяч — #ocupygezi и 50 тысяч — #geziparki, при этом 90% всего трафика шло из Турции, в том числе 50% — из самого Стамбула, то есть из эпицентра событий! Для сравнения: во время египетской оранжевой революции трафик «Твиттера» внутри страны составлял лишь 30%! И — да, 88% всех твитов в ночь с 31 мая по 1 июня были написаны по-турецки.   Сегодня я вспомнил о турецком прецеденте в контексте свежих примеров участия современных коммуникативных технологий в общественных потрясениях. Примеры эти — спорить не буду — весьма и весьма специфические, но тут уж ничего не попишешь: нужно делать скидку на своеобразие территориальных и исторических реалий :-).

Итак, история номер один. «Твиттер» был задействован украинской оппозицией с первых дней противостояния минувшей осенью. Хештег #EuroMaidan выполнял ту же функцию, что и турецкий #direnzegiparki, — обмен информацией и координация действий. Параллельно действовал аккаунт #EuroMaidan, который носил скорее рекламно-пропагандистский характер и больше ориентировался не на прямых участников событий, а на сторонних наблюдателей (судя по твитам — в основном тех, что проживают в России). Как же отреагировала власть на технологический вызов времени? Весьма, надо сказать, изобретательно.

На прошлой неделе, в самый разгар противостояния, участники Евромайдана, находящиеся на площади Независимости, получили на свои мобильные телефоны замечательную эсэмэску: «Уважаемый абонент, вас заметили как участника массовых беспорядков».