Цифровой журнал «Компьютерра» № 168

Не в том дело, решил позже я. Ну, предположим, выявят таланты, а дальше-то что? Школа-то для гениев одна, и то где-то в Сибири. Наверное, и в Москве пара-троечка есть, но москвичи чужих не любят, известно: Москва бьёт с носка! Строить школу в каждой области? Стены поставить сумеют, а как быть с начинкой? С преподавателями? С учебными программами, учебными пособиями, учебной литературой для талантов? И, опять же, что потом? Закончит талантливый ученик школу, куда его, в Гарвард, что ли? Где столько Гарвардов найти? А для местных вузов продукт местной же школы – в самый раз, на что местным вузам таланты?

Уже в старших классах, участвуя в предметных олимпиадах, где главной наградой было неформальное зачисление в вуз, я гадал: а в чём, собственно, награда? В эти вузы поступают сотнями, и большинство поступивших по знаниям заметно уступали не то, что победителям олимпиад, а и рядовым участникам. Награда-то в чём?

И ещё дальше: а вот проучились тысячи талантов в наших собственных гарвардах, дальше-то им куда? Учтём, что тысячи талантов – это нижняя граница, талантов в четвертьмиллиардном народе всеобщей грамотности может насчитаться и побольше (речь, напомню, идёт о моих ученических годах, а это шестидесятые и семидесятые). Так вот, куда их, эти тысячи, направить? Ну, оборонка, ну, космос, ну, Большой Театр. Так там вакантных мест мало. А в Гвазде этим талантам делать вообще нечего, потому что вакантных мест не мало, а очень мало. Единицы. Не идти ж таланту в сторублёвые инженеры какой-нибудь конторы «Главгипроводокаучук»? Или идти?

И тут до меня, наконец, дошел смысл фразы Маркса, мимо которой я ходил шесть лет, смотрел в упор и – не понимал. Панно с этой надписью украшало главную лестницу мединститута, а собственно надпись гласила, что «В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам» Нет столбовой дороги, потому что так и задумано! Путь к вершинам науки (искусства, литературы, а более всего – к вершинам власти) нарочно исполнен неудобствами, мышеловками и волчьими ямами. Поначалу – плавание. Минные поля, ложные маяки, не отмеченные в лоциях мели и рифы, фальшивые бакены – это только к подножью острова-скалы под именем Наука. Потом восхождение, во время которого можно запросто попасть под камнепад, задохнуться в лавине, замерзнуть. И, наконец, финал. Поднялся? Поднялся. Ну, молодец, получи заслуженное. Где оно? Да вон, повернись и посмотри.

И пулю в затылок. А то и сам застрелится, повесится, выпьет яд. А чаще, не решаясь на самоубийство мгновенное, растягивает его во времени: водка или наркотики, что больше нравится. Годами. А потом все равно в петлю…

И это не заговор против талантов, какое. Если б заговор, то на него можно было бы создать контрзаговор. Проблема невостребованности талантов естественна и вытекает из самой природы общества: они, таланты, во всяком стабильном обществе и должны быть невостребованными и нереализованными, иначе общество перестанет быть стабильным. И потому вся система образования направлена не на выявление таланта, а на его оглушение. Не сеть, не удочка, а динамит – вот орудие искателя таланта. Бить по площадям. Вспомните школьный урок: с точки зрения знайки-отличника время тратится крайне непродуктивно. А с точки зрения общества в целом, общества, представленного районным отделом народного образования – как раз продуктивно. Зачатки грамотности, основы нажимания кнопок. А остальное – для развлечения и воспитания. И чтобы немножко ориентировались в пространстве выживания: название страны, происхождение власти, курс рубля к основным валютам.

Поскольку же талант – стихия, его и выгодно использовать, как стихию. Превратить в механическую энергию. Ветер крутит ветряки, Ниагарский водопад заставляет вращаться турбины, лесные пожары расчищают местность от мусора – пластиковых бутылок, мешков, окурков.

Направляя талант в иерархические турбины (аспирант, кандидат наук, доктор наук, академик), общество получает уже не разрушителя, а охранителя скреп. Вцепившись всеми конечностями в каменистую тропу, выглядывая всякую выемку или камешек, пригодный для продвижения дальше, человек излучает сигналы подчинения, а не творчества. Мне как-то пришлось узнать, какие действия приходится совершать претендентам на избрание в действительные члены Академии Наук СССР. Та же каменистая тропа, которую нужно не просто пройти, а пройти с подобающими ужимками и кланяться, кланяться, кланяться… А где и ползком. Тут-то и ловушка: многие ли способны и кланяться, и ползти одновременно? Кстати, тот человек академический лабиринт проходил трижды, в итоге из него живым не выбрался и шапочкой академической не украсился. Инсульт.

Теоретически творческая, интеллектуальная жизнь общества должна напоминать ветвистое, а то и многоствольное дерево, вроде баньяна. Десятки теорий, сотни гипотез, тысячи интуитивных догадок.