Цифровой, или Brevis est

Можно привести лошадь на водопой, но нельзя заставить ее пить. Можно задавать вопросы, но как заставить отвечать? Палачи умеют, шантажисты умеют, но Арсена не прельщала пока ни карьера палача, ни шантажиста.

Он поглядел на пустой балкон. Понедельник. В это время у отца обычно перерыв…

Онемевшими пальцами он выбрал номер в списке.

— Папа?

— Арсен? Привет, что-то случилось?

— Нет, все в порядке. Просто решил тебе позвонить, ты не занят?

— Сейчас нет… Две минуты. Плохо, что ты опять сидишь дома, надо тебе придумать на каникулы какое-то занятие…

— Папа, у моего одноклассника проблема. Можно посоветоваться?

— А что? — голос в трубке насторожился.

— Он узнал, что его отец изменяет матери. И мучается теперь. Никому не может сказать…

Арсен перевел дыхание. Мимо прокатила соседская машина — темно-синий «Шевроле».

— Как ты думаешь, чем ему можно помочь?

— А я-то тут при чем? — спросил отец враз изменившимся, потяжелевшим, как свинец, голосом. — Такие проблемы, знаешь, посторонними людьми не решаются…

«Правда».

— Но он-то своему отцу не посторонний!

— Скажи ему, пусть не вмешивается. Интимные отношения родителей — это не для детей… тема. Скажи, как-то само рассосется, так всегда бывает. А если начать что-то решать — будет только хуже. Вот так примерно и скажи.

— Ты правда так считаешь?

— Ну конечно.

«Неправда».

— Спасибо, папа, я ему так и скажу…

— Как его зовут, кстати?

— Ты же его не знаешь. И потом, он просил никому не говорить.

— Ладно… Рад, что у тебя появились друзья.

«Неправда».

— Пока, папа.

— Удачи.

Отбой.

Арсен посидел еще. Теперь либо что-то изменится, либо ничего не изменится уже никогда, и с этим придется как-то жить…

Он повертел мышь на проводе. Сам себе напомнил Максима. Теперь понятно, что означает этот жест, — жест колдуна, который с улыбкой играет волшебной палочкой немыслимого могущества.

А я ведь не выдержу, подумал Арсен. Я просто не смогу вот так повернуться и отказаться от… всего этого. Вот этого, что он мне показал. Тем более сейчас, когда мне так нужен волшебник. Маме нужен. Да и отцу тоже.

Волков бояться…

«Сроком на один год, — было написано в договоре. — С возможностью продления… по согласованию сторон… с возможностью досрочного расторжения без предварительного уведомления...»

Да, но когда он воспользовался своим правом, его судьбу вдруг перелопатил «вероятностный червь»! Да, но заключать договор с существом, которое пользуется человеческим телом как игровым персонажем… Арсена убили, он возродился. Жизнь, как испорченный файл…

Это же безумие — опять звонить ему. Напрашиваться на неприятности. Это же полный бред. Не надо. Одумайся, последний раз прошу…

— Алло… М-максим?

— Да, — отозвался знакомый голос, но без привычной теплоты, довольно-таки прохладно. — А это кто?

— Это я, — сказал Арсен, немного уязвленный. — Арсен.

— А-а-а… И чего же ты хочешь?

Арсен запнулся.

— Я… узнал, что вы там закончили, э-э-э, сессию, в лагере… Хотел спросить…

— Что именно?

— Ну…

— Арсен, ты просил тебя отпустить?

— Да…

— Я это сделал? Я от тебя отстал? Я отказался от твоих услуг, хотя мне это дорого стоило, верно?

— Да…

— Тогда чего ты хочешь? Поболтать? У меня нет времени на разговоры, прости. Если ты не будешь со мной работать, ты мне не интересен.

— Я только хотел спросить… — пролепетал Арсен.

Ему будто заехали с размаху по физиономии. Ощущение было шоковое. Даже голос пропал, один хрип остался.

— Я в самом деле очень занят, — сказал Максим чуть мягче. — Я почти не сплю, а ведь любому человеческому организму надо спать. Спрашивай очень быстро.

— Чем… за это… надо платить?

— За что — «за это»?

— За эти… подарки? Ты спрашивал меня, чего я хочу…

— Ты хочешь всего и сразу, и желательно задаром. Обычное дело. Я сам так хочу.

— Максим, это… за это платят годами жизни или чем-то еще… таким?

— Ты боишься потерять бессмертную душу? — голос в телефоне залоснился сарказмом. — Нет. Души — не по моей части. Расписываться кровью не надо. Годы жизни… это вообще из области литературы. Я не ростовщик, не опереточный соблазнитель, я не пою арии Фауста, ты бессовестно жжешь мое время. Я хотел всего только, чтобы ты тестировал для меня игру! Потратил на тебя невесть сколько сил, теперь надо искать кого-то на замену, опять тратить время… Что еще?

— Я могу согласиться работать с тобой, но только временно?

— А я что, предлагал тебе пожизненное рабство? Ты договор вообще-то читал?

— М-максим, — Арсен опять запнулся. — Я попробую, ладно?

— Хватит морочить мне голову, — сурово сказал Максим. — У меня два отличных испытателя, Толик и Аня, а на твое место я кого-нибудь подберу.

Арсен задержал дыхание.

Он привык, оказывается, быть избранным. Быть особым. Он знал, что умен, а для своих четырнадцати лет — чуть ли не гений. Он знал, что ему позволено больше, чем другим, и жизнь его ожидает какая-нибудь особенная, потому что он талантлив необыкновенно, и характером тверд, и соображает, и умеет вертеть людьми.