Цифровой, или Brevis est

В девичьей умывалке никого, кроме Баффи, не было. Во всем корпусе не было ни души, только часовые-снайперы на крыше. Слышался отдаленный треск выстрелов, крики — шел бой. На краю виртуальной раковины — можно было разглядеть каждую каплю воды на ее поверхности — стоял граненый столовский стакан.

Это оно? — подумал, волнуясь, Арсен. Или случайность? Я сижу за терминалом рядового игрока, значит, то, что манипулирует ими, должно действовать и на меня. Я должен рваться в бой, любить своих, презирать «черепулек» и ненавидеть «змеечервей». Или для того, чтобы программа включилась, мне надо поучаствовать в операции?

Через несколько секунд нарисованная девушка Баффи, которую никто из врагов не принимал в расчет, выбралась из корпуса и, ни от кого не прячась, двинулась к трансформаторной станции. Там дежурил — а на самом деле жадно прислушивался к звуку битвы — единственный часовой. Баффи долго целилась из кустов — и ухитрилась застрелить его с первого раза, и он красиво летел с крыши — несколько долгих секунд, чтобы можно было полюбоваться.

Баффи вернула станцию в собственность клана Ящеров. Не стала задерживаться, не стала охранять нажитое в тяжком бою — бегом направилась к турдомику. За тонкой стенкой, отделяющей компьютеры Ящеров от зала Змей, кто-то вдруг заматерился ломким мальчишечьим голосом. Арсен услышал его сквозь треск отдаленного боя, сквозь звук шагов Баффи и ее тяжелого дыхания — на секунду выпал из игры, осознав, что сидит перед монитором в библиотеке и что по краю монитора ползет муха.

Турдомик. Скрипучий порожек. Почему в этой игре все всегда скрипит?! Низкий подоконник, на котором кто-то выцарапал ножом: «Витя». Топот, дрожат кусты; Баффи пригнулась, готовая отстреливаться.

Подошел отряд Черепах, замелькали среди зелени желтые кепки. Демаскировка, подумал Арсен. Баффи прицелилась, Арсен невольно задержал дыхание, наведя мышку на четко различимую за ветвями фигуру. Это Рембо, один из лучших Аниных игроков, хорошо бы удалось его уложить с первого выстрела…

Зеленые листья кинулись в глаза. Замельтешил экран, развалился на фрагменты. В наушниках затрещало — не резко, как от электрических разрядов в Сети, а негромко и влажно, будто с корнем рвали траву. На короткую секунду Арсен сделался мухой на краю монитора. Сорвался с места, почувствовал свое легкое тело, взлетел — и тут же свалился внутрь, провалился в экран. Ощутил мгновенный ужас, захлебнулся. Ухнул в полную темноту, разлепил глаза, увидел, как падают на подоконник капли крови. Его крови. Нет, Баффиной. Виртуальной, нарисованной крови — Баффи ранили. Она подалась назад, прижалась к стене, вставила в пистолет новую обойму…

В окошке чата прыгали буквы. Слова шли с таким количеством опечаток, что их невозможно было разобрать, и мат, ругательства, оскорбления, поток грязнейшей белиберды…

— Бей «свиноящеров»! — заорали вдруг за тонкой стенкой.

— Вали «змеечервей»! — взорвалось вокруг Арсена. — Вали их!

— Мы их сделали! Йес!

— Я тебе жопу порву, «черепуля»!

Арсен стянул наушники. Половина виртуальных Ящеров была к этому моменту мертва: персонажи упали и растаяли на пятачке перед столовой, у баков с отходами, на подступах к танцплощадке. Их хозяева прыгали за спинами играющих, орали, гремели стульями, давали советы, которых никто не слышал, только фанерные стенки тряслись.

Баффи на экране дернулась и упала.

«Ваш персонаж убит. Вы можете вернуться в игру в начале следующей игровой сессии…»

— Ты видел? — ревел ему на ухо Брюс Иванченко. — Мы взяли столовую!

х х х

Солнце стояло в зените. Ажурные облака то прикрывали его, то соскальзывали, и тени на траве то возникали, то растворялись. Арсен вышел из лагеря с больной головой — его с каждой секундой все больше раздражали крики, шум и ругань, объятия в потных майках. Раздражали до того, что хотелось драться.

Ситуация в игре выровнялась — во всяком случае, немедленное поражение Ящерам больше не грозило. Они прочно заняли второе место — на первом были по-прежнему Змеи, а Черепахи под водительством Ани скатились на третье. Кланы расползались из библиотеки, Арсен слышал гогот парней и визг девчонок. Они обнимались и целовались на радостях, сейчас толпой завалятся на обед, станут орать и переругиваться с соперниками, пока не схлынет адреналин. Тогда они примутся торопливо жевать, стучать ложками, разбредутся по корпусам, чтобы в четыре часа пополудни явиться к своим мониторам…

У ворот лагеря стояла машина — цистерна, вроде тех, что поливают улицы. Завывала бензопила: мужики в спецодежде спиливали ветки, низко нависающие над аллеями, работали деловито и быстро. А может, и отстроят лагерь, подумал Арсен. С фирмой «Новые игрушки» появятся деньги и на новые корпуса, и на обустройство территории.

Интересно, чего же я добился, думал Арсен, сбивая на ходу белые шапки одуванчиков. Тот бред, что мне привиделся в игре, — результат скрытого воздействия или просто глюк? Духота, напряжение, мухи… Я так устал от этой дурацкой игры. Скорее бы все…