Цифровой апокалипсис. Ошибка системы

Все попытки Александры выбраться не увенчались успехом, так как руки и ноги были надёжно оплетены зелёными стеблями, она могла только мычать и бесполезно хлопать глазами. Я уже доставал клинки с намерением освободить свою соратницу, как в голову пришла интересная мысль. Каналы между мной и цветами-мутантами сохранялись до сих пор, оглядевшись вокруг, я увидел множество таких же каналов, пронизывающих всё пространство. Попробовав с одним цветком, я убедился, что можно образовавшийся от меня канал "прикрутить" к уже существующему, тем самым оборвать связь с собой. От существующих связей я попробовал откачать энергию обратно, с каждым мгновением цветы жухли, стебли усыхали и начинали опадать коричневой трухой. Через пару секунд Шурик была свободна и молча тянула из-за спины свой меч для свершения праведной мести, мне ничего не оставалось, кроме как припустить между стеллажами, спасая себя от четвертования, колесования, располовинивания и свежевания, ибо женщина в гневе – это чудовище страшнее любого заражённого.

– Всё-всё, я понял ошибку, осознал свою вину, тяжесть, меру, глубину, "узбагойся" уже, а то я, я… короче, не знаю, что "я", но обязательно что-нибудь придумаю, вот!!!

– Хренов ботаник, щас я тебе все выпирающие "стебельки" пообрезаю, будешь красивый… и ровный во всех местах!!!

– СТОЯ-Я-Я-ЯТЬ, КАЗБЕК!!! Я придумал, как нам отсюда выбраться, а не прекратишь, сбегу один, и вообще, нехрен было ржать, как Лошадь Пржевальского, своим смехом ты нарушила мою тонкую душевную организацию и получила по мозгам вполне справедливо!!! Ибо нехер!

Щурик немного подумала и нехотя опустила руку, в которой сжимала очередное орудие дачного труда, чтобы прицельно "выстрелить" им мне в жбан.

– Живи пока, любитель пыльцы. И давай излагай свой гениальный план побега, а я пока подумаю над твоей участью, ибо если план будет дерьмовым, мучать тебя я буду долго и сильно больно.

Мой мозг уже выработал на сегодня лимит умных мыслей, и ничего в голову, кроме как устроить мертвякам ловушку из семян, не лезло.

– Как ты будешь её устраивать, ходить вокруг заражённых и упрашивать не есть тебя ещё немного, попутно разбрасывая семена, аки сеятель?

– Ну, план не идеальный и нуждается в доработке. Ты сама-то можешь идею подкинуть?

Александра призадумалась, смешно шевеля своим шнопаком и накручивая локон, выбившийся из хвоста, на палец. Весь мыслительный процесс занял пару минут, после чего она выдала более или менее неплохой план, который заключался в закидывании площади вокруг мертвяков с безопасного расстояния специальными снарядами. Снаряд предлагалось делать из тонкой чековой бумаги, вынутой из кассы, наполнением служила мелочь, найденная там же, вперемешку с семенами. Мелочь создавала необходимую тяжесть для дальности броска, при ударе об землю или другое препятствие бумага должна рваться, разбрасывая начинку во все стороны. Всего вышло около тридцати снарядов, больше семян цветов мы найти не смогли, а прорастить какой-нибудь помидор у меня не получалось от слова вообще.

– Ну-с, приступим к артобстрелу! – сказал я, швыряя свой снаряд в сторону заражённых, потом следующий, и следующий, и так далее. Странно, но снаряд, который кинула Шурик, я не чувствовал, так что всё пришлось делать самому. Разбросав вокруг мертвяков около половины всего боезапаса, я посчитал, что этого должно хватить. Направить ману по каналам, выискивая каждое пригодное семя, и поле диаметром метров тридцать вокруг заражённых взорвалось цветущей, вьющейся, кустящейся зеленью со стремительно распускающимися бутонами всех цветов радуги. Тугие стебли обматывали мертвяков, как лианы, на кусты роз вообще было страшно смотреть, они благодаря шипам разрывали плоть, словно колючая проволока, некоторые побеги прорастали в тела, прорывая кожу, потом вырываясь из глаз, ушей, носа и рта. Мертвяки даже пошевелиться не могли, а я всё вкачивал и вкачивал ману. В какой-то момент моё зрение переключилось в другой диапазон, я видел каналы в пространстве: одни были совсем тонкие, другие с палец толщиной, они были повсюду и всех существующих цветов. Тем временем энергия уходила и уходила, шкала обновлялась и вновь уходила, я стоял с закрытыми глазами и, кажется, забыл, как дышать, проращивая всё новые и новые побеги, заставляя их "зреть" в считанные секунды. Мне не хотелось обрывать каналы, потому что для выращенных столь неестественным путём растений это означало смерть, а я чувствовал жизнь в каждом из них, словно кусочек моей души, если она вообще есть, присутствовал в каждом цветке. Я, не желая, чтобы мои творения погибли, начал обрывать каналы от себя и соединять с существующими, с каждым разом я делал это быстрее и быстрее, но их было просто до чёртиков много.

***