Цифровая Пропасть. Закрытые горизонты

– Зато на охрану теперь можно особо не тратиться. – Боабах знал реалии тех мест куда лучше своего собеседника. – Мятежники выбили всех конкурентов, начисто изведя шайки разбойников. С королем пришли наемники из здешних кланов и в три дня извели мятежников, продолжая поддерживать порядок. Так что цены на иширское вино и лакранские ткани вскоре немного упадут. Если, как обещал король, восстановят быстрые пути, то и на вианские фрукты тоже.

– А как же шавальское железо? Ты же именно на нем основной прибыток имеешь.

– Ну, вздорожало железо на треть, и что? Для всех же вздорожало, без всяких исключений. Хараб Третий требует срочного наполнения казны и пеняет своим соседям – де «не помогли вы мне – теперь оплатите стороннюю помощь». Но как хитро он придумал с повышением цены по заранее оглашенному плану – мол, «то воля Великого Императора».

Вот это уже моя личная задумка. Клановые аналитики пришли к единодушному мнению, что даже тройное увеличение оптовых цен на железо не приведет к появлению его производства в других ближайших королевствах. Как закупали – так и продолжат закупать. Но для задержки начала большой войны требовалось создать временный искусственный дефицит, тем не менее не прекращая поставок, да еще увеличивая производство. Потому официальное плановое повышение оптовой отпускной цены на треть раз в пару месяцев, вкупе с возможностью внести предоплату заранее и брать предоплаченный товар позже, было воспринято торговым племенем весьма позитивно. Они получали хорошую прибыль без лишней суеты, а если учесть, что цена железа в других королевствах резко скакнула вдвое вместе с сокращением предложения, – то своей радости купцы не сдерживали, а одновременно придерживали часть вывезенного товара, ожидая дальнейшего роста цен. Соседи могли лишь попенять Харабу Третьему на плохое поведение, но сделать ничего не могли, ибо воевать с купцами себе дороже.

– При чем здесь Великий Император? – Азед аж поперхнулся, выговорив два последних слова.

– Да нет никакого Императора, – громко хмыкнул Боабах, – просто чья-то хитрая выдумка.

– Хочешь сказать – и сапога его нет?

– Сапог есть, а Императора нет, – уверенно заявил купец. – Так что можешь самостоятельно отправиться в Хедину и припасть к нему губами, все говорят – это дает поистине незабываемые ощущения.

Да уж, мне пришлось потратить целый день на внедрение в старый поношенный сапог пары драгоценных камней и кучи магических плетений, в том числе и кое-чего новенького из еще не существующей официально «ментальной магии». Теперь он стал особым амулетом для закрепления произнесенных клятв. Если произнести какую-либо клятву и поцеловать сапог, то по телу пройдет волна эйфории и возникнет чувство твердой уверенности. Должно считаться, в том, что клятва никогда не нарушится. На самом деле никакого реального контроля нет – исключительно психологические установки. Второй раз сапог не подействует, он запоминает слепок ауры принесших клятву и при приближении к себе второй раз добавляет посетителю толику страха. Особенно интересно наблюдать за теми, кто подумывает нарушить закрепленную клятву. Хараб Третий и сам поцеловал сапог на центральной площади города при большом стечении народа, поклявшись в вечной верности Великому Императору, и заставил пройти через аналогичный обряд всех чиновников королевства, добавляя им в слова клятвы полнейшую преданность еще себе лично. Те реально прониклись и даже почти перестали воровать. Самое интересное – что Хараб Третий пообещал коллегам-королям. После произнесения своей клятвы он громко заявил: «Пройдет всего несколько лет – и вы тоже станете целовать сапог Великого Императора либо по своей воле, гордо выпрямив спину, либо стоя на коленях и оглядываясь на стоящего невдалеке палача!» В этом и заключалась его хитрая месть своим коллегам, не оказавшим ему помощи. Для меня же было главным то, что большая война начнется с вялотекущего конфликта в Шавале, который мы постараемся максимально затянуть.

Глава одиннадцатая Цена мечты

– Ты нашел единственного человека во всем мире, к которому можно обращаться с такими запросами, – ответил чрезвычайно довольный моим неожиданным появлением контрабандист Рафиш.