Цифровая крепость

Сьюзан пришлось сделать крюк, притворившись, что она направляется в туалет. Нельзя, чтобы Хейл что-то заподозрил.

Глава 43

В свои сорок пять Чед Бринкерхофф отличался тем, что носил тщательно отутюженные костюмы, был всегда аккуратно причесан и прекрасно информирован. На легком летнем костюме, как и на загорелой коже, не было ни морщинки. Его густые волосы имели натуральный песочный оттенок, а глаза отливали яркой голубизной, которая только усиливалась слегка тонированными контактными линзами.

Оглядывая свой роскошно меблированный кабинет, он думал о том, что достиг потолка в структуре АНБ. Его кабинет находился на девятом этаже – в так называемом Коридоре красного дерева. Кабинет номер 9А197. Директорские апартаменты.

В этот субботний вечер в Коридоре красного дерева было пусто, все служащие давно разошлись по домам, чтобы предаться излюбленным развлечениям влиятельных людей. Хотя Бринкерхофф всегда мечтал о «настоящей» карьере в агентстве, он вынужден был довольствоваться положением «личного помощника» – бюрократическим тупиком, в который его загнала политическая крысиная возня. Тот факт, что он работал рядом с самым влиятельным человеком во всем американском разведывательном сообществе, служил ему малым утешением. Он с отличием окончил теологическую школу Андовер и колледж Уильямса и, дожив до средних лет, не получил никакой власти, не достиг никакого значимого рубежа. Все свои дни он посвящал организации распорядка чужой жизни.

* * *

В положении личного помощника директора имелись и определенные преимущества: роскошный кабинет в директорских апартаментах, свободный доступ в любой отдел АНБ и ощущение собственной исключительности, объяснявшееся обществом, среди которого ему приходилось вращаться. Выполняя поручения людей из высшего эшелона власти, Бринкерхофф в глубине души знал, что он – прирожденный личный помощник: достаточно сообразительный, чтобы все правильно записать, достаточно импозантный, чтобы устраивать пресс-конференции, и достаточно ленивый, чтобы не стремиться к большему.

Приторно-сладкий перезвон каминных часов возвестил об окончании еще одного дня его унылого существования. «Какого черта! – подумал он. – Что я делаю здесь в пять вечера в субботу?»

– Чед? – В дверях его кабинета возникла Мидж Милкен, эксперт внутренней безопасности Фонтейна. В свои шестьдесят она была немного тяжеловатой, но все еще весьма привлекательной женщиной, чем не переставала изумлять Бринкерхоффа. Кокетка до мозга костей, трижды разведенная, Мидж двигалась по шестикомнатным директорским апартаментам с вызывающей самоуверенностью. Она отличалась острым умом, хорошей интуицией, частенько засиживалась допоздна и, как говорили, знала о внутренних делах АНБ куда больше самого Господа Бога.

«Черт возьми, – подумал Бринкерхофф, разглядывая ее серое кашемировое платье, – или я старею, или она молодеет».

– Еженедельные отчеты. – Мидж улыбнулась, помахивая пачкой документов. – Вам нужно проверить, как это выглядит.

Бринкерхофф окинул взглядом ее фигуру.

– Отсюда выглядит просто отлично.

– Да ну тебя, Чед, – засмеялась она. – Я гожусь тебе в матери.

«Могла бы не напоминать», – подумал он.

Мидж подошла к его столу.

– Я ухожу, но директору эти цифры нужны к его возвращению из Южной Америки. То есть к понедельнику, с самого утра. – Она бросила пачку компьютерных распечаток ему на стол.

– Я что, бухгалтер?

– Нет, милый, ты директорский автопилот. Надеюсь, не забыл.

– Ну и что мне, прожевать все эти цифры?

Она поправила прическу.

– Ты же всегда стремился к большей ответственности. Вот она.

Он печально на нее посмотрел.

– Мидж… у меня нет никакой жизни.

Она постучала пальцем по кипе документов:

– Вот твоя жизнь, Чед Бринкерхофф. – Но, посмотрев на него, смягчилась. – Могу я чем-нибудь тебе помочь, прежде чем уйду?

Он посмотрел на нее умоляюще и покрутил затекшей шеей.

– У меня затекли плечи.

Мидж не поддалась.

– Прими аспирин.

– Не помассируешь мне спину? – Он надулся.

Мидж покачала головой.

– В «Космополитене» пишут, что две трети просьб потереть спинку кончаются сексом.

Бринкерхофф возмутился.

– У нас ничего такого не случалось.

– Вот именно. – Она едва заметно подмигнула. – В этом все и дело.

– Мидж…

– Доброй ночи, Чед. – Она направилась к двери.

– Ты уходишь?

– Ты же знаешь, что я бы осталась, – сказала она, задержавшись в дверях, – но у меня все же есть кое-какая гордость. Я просто не желаю играть вторую скрипку – тем более по отношению к подростку.

– Моя жена вовсе не подросток, – возмутился Бринкерхофф. – Она просто так себя ведет.

Мидж посмотрела на него с удивлением.

– Я вовсе не имела в виду твою жену. – Она невинно захлопала ресницами. – Я имела в виду Кармен. – Это имя она произнесла с нарочитым пуэрто-риканским акцентом.

– Кого? – спросил он чуть осипшим голосом.

– Кармен. Ту, что работает в столовой.

Бринкерхофф почувствовал, как его лицо заливается краской. Двадцатисемилетняя Кармен Хуэрта была поваром-кондитером в столовой АНБ. Бринкерхофф провел с ней наедине несколько приятных и, как ему казалось, тайных встреч в кладовке.