Цифраторий

Виктор понятия не имел, кто такой этот Хиггс, и почему одно лишь упоминание его фамилии должно приводить в щенячий восторг. Поэтому продолжал молча следовать за своим болтливым проводником, стараясь не думать о том, что родинка решит переехать с подбородка еще куда-нибудь. Солнце припекало, разливаясь золотом на поверхности купола, в воздухе приятно пахло лесом. Он зеленел на юге, подступая почти впритык к посадочной площадке.

— Вообще-то он недавно в нашем Институте… доктор Клейн. После того, как…

Томас внезапно замолчал. И молчал он долго, чем серьезно радовал плетущегося следом Виктор. Ему было плевать, почему съевший собаку на наноидах доктор Клейн вдруг обосновался в Институте транспорта и коммуникаций, под широким и могучим крылом Шэлл Интертаймент, в тени необъятного купола Шэлл Сити. В голове вертелась только одна мысль: избавиться от лицевых паразитов. И точка!

Когда череда машин наконец-то закончилась, и они спустились к зданию, Томас тихо, будто виновато произнес:

— Доктор Клейн немного странный, э-м, эксцентричный, наверное, лучше сказать.

Виктор лишь улыбнулся в ответ, едва сдерживая смех. Уж чего-чего, а людьми со странностями его точно стращать не стоит. Только сегодня он вправлял мозги настоящему пироманьяку, убеждая расстаться со своей омерзительной прической и не злоупотреблять сеансами шэллтерапии.

Они вошли в здание института и двинулись по узкому коридору. Через один пост охраны. Через другой. Через третий… Сквозь рамки, под взором камер, встречая плывущие сети, сотканные из тонких голубых лучей и брошенные невидимым сторожем. ИИ или человеком.

В итоге они оказались в просторном пятиугольном помещении, где возле таинственных конструкций, похожих на прозрачные кабинки лифтов в супермаркете, копошились трое мужчин и две женщины. Они бросили на Виктора равнодушные взгляды и вновь погрузились в свою работу.

Томас довел его до двери и, постучав деликатно, приоткрыл ее, выпуская на волю стойкий запах сигаретного дыма.

— Я его привел, — сообщил он доктору, а потом сказал: — Входите.

И Виктор вошел, суетливо ощупывая взглядом широкое пространство, напичканное электроникой от пола до потолка, откуда тоже свешивалась непонятная увесистая штуковина в виде стеклянной виноградной лозы.

Сразу стало ясно: Томас предупреждал не зря. Доктор Клейн выглядел так, словно не выбирался из своего логова несколько дней: мятый халат, всклокоченные волосы и многодневная щетина, еще не борода, но уже близко. Он под разными углами разглядывал на подставке серебристый куб, откуда вверх вырвалось невысокое голубое пламя.

Виктор решил не отрывать его от созерцания загадочного объекта, напоминающего миниатюрный ионный двигатель. И прислонился к стене, терпеливо дожидаясь хоть какой-нибудь реакции на свое появление и гоняя легкими жесткий табачный дым.

В лаборатории было шумно, словно на оживленной кухне. Тут все время что-то скворчало, постукивало, позвякивало и шипело. Внутри стеклянных пузырей, гроздью падающих с потолка, с треском проскакивали искры.

Прошло некоторое время прежде, чем доктор Клейн расстроенно шлепнул губами, наблюдая за угасшим голубым пламенем, и поднял глаза на измученного ожиданием посетителя. За это время Виктор обшарил взглядом лабораторию несколько раз, но так и не встретил ничего знакомого. Все без исключения предметы, основательно захламившие лабораторию, выглядели чудно, фантастически, безумно.

Доктор Клейн подошел сам, молча остановился на расстоянии вытянутой руки и грубо стиснул пальцами чужой подбородок. Повертел, покрутил и осклабился, словно наконец-то совершил открытие вселенского масштаба.

— Что — бегают? — похихикал он.

— Еще как, — подтвердил Виктор.

— Сейчас, погодите.

И с этими словами он удалился в дальний угол, где начал рыться по контейнерам, бормоча что-то под нос. Поиски предмета, который выглядел как большой шприц, только без иглы и носика, заняли минут десять. Еще минут пять доктор Клейн потратил на то, чтобы найти, а потом и отмыть пробирку. И примерно столько же на розыск сморщенного тюбика с лечебными наноидами. Пробирку и тюбик он рассовал по карманам и, вернувшись к охваченному тяжелым гневом Виктору, с серьезным видом предупредил:

— Не шевелитесь.

Виктор как стоял у стены, так и замер. Даже затаил дыхание, когда доктор Клейн с усилием надавил прибором на подбородок.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем послышался глухой хлопок, и подбородок словно бритвой резанули. Виктор поморщился от боли, но не проронил ни звука.

— Вот и все, — проговорил Клейн, разглядывая стекающий по прозрачной стенке магнита сгусток крови. — Возьмите, — он протянул смятый тюбик.

— Думаете, все? Опять не вылезут?

Доктор Клейн поглядел на него как на идиота.

— Колония совсем маленькая. Вы смажьте, смажьте.

Виктор выдавил остатки пенки на ладонь и размазал ее по подбородку, чувствуя, как жжет и щипет кожу. Тюбик предсмертно помигал красным огоньком и начал съеживаться в руке, постепенно исчезая, словно тающий на жаре кусочек льда.