Тшай планета приключений.

Прошли дни, недели, месяц. Рейт не понимал, почему племя бездействовало. Будучи кочевниками, зачем они оставались именно здесь, и так долго? Каждый день четверо молодых людей выезжали на разведку; каждый день высоко над головой сновал ныряющий черный воздушный змей, а под ним болтались, как у тряпичной куклы, ноги мальчика-дозорного. Бойцы нервничали и коротали время, совершенствуя боевые навыки. Применялось оружие трех видов — длинная гибкая рапира с режущим и колющим клинком, напоминавшим хвост морского ската, арбалет с эластичными ремнями, заряжавшийся короткими оперенными стрелами, и небольшой треугольный щит высотой в локоть, с удлиненными шипами по углам и острыми, как бритва, краями. Щит надевали на руку острым концом вниз и использовали не только для обороны, но и в качестве колющего и рубящего средства нападения.

Сначала за Рейтом ухаживала восьмилетняя замарашка, после нее — маленький сгорбленный старик со сморщенным, как изюм, лицом, потом девушка, казавшаяся бы привлекательной, если бы не ее полная безрадостность. По всей вероятности, ей было лет восемнадцать. К правильным чертам ее лица шли тонкие светлые волосы, но в них постоянно путались кусочки веток и сена. Всегда босая, она носила только длинную серую рубаху из грубого домотканого полотна.

Однажды, когда Рейт сидел на скамье, она проходила мимо. Рейт поймал ее за талию и заставил присесть к себе на колени. От нее исходил запах луговых трав — утесника, орляка и степного мха, а еще кисловатый дух шерсти. Она спросила сипло, тревожно: «Чего тебе?» — и вполсилы попыталась вырваться.

Рейту казался приятным ее теплый вес: «Во-первых, я выну прутья из твоих волос... сиди спокойно». Она расслабилась и покосилась на Рейта — в замешательстве, послушно, со смущением. Рейт расчесал ей волосы — сперва пальцами, потом щепкой. Девушка сидела неподвижно.

«Так-то лучше! — заявил Рейт немного погодя. — Теперь на тебя приятно посмотреть».

Девушка продолжала сидеть, как во сне, но скоро встрепенулась и вскочила на ноги. «Нужно идти, — сказала она боязливо, — а то увидят». Тем не менее, уходить она не торопилась. Рейт потянул было ее к себе, но благоразумно сдержался. Девушка поспешила прочь.

На следующий день она снова невзначай оказалась рядом. Теперь ее волосы были аккуратно расчесаны. Она задержалась, оглянувшись через плечо — Рейт узнал тот же взгляд, те же манеры, какие сотни раз замечал на Земле. Мысль эта вызвала в нем тоску, доходившую до боли. На Земле ее считали бы красавицей — здесь, в Аманской степи, она лишь смутно, инстинктивно ощущала свою привлекательность. Рейт протянул к ней руку. Она подошла, будто притянутая против воли — так оно, конечно, и было, ибо ей были хорошо известны обычаи племени. Рейт положил руки ей на плечи, обнял за талию и поцеловал. Она казалась озадаченной. Улыбаясь, Рейт спросил: «Тебя никто не целовал?»

«Нет. Это приятно. Сделай так еще раз».

Рейт глубоко вздохнул: в конце концов, почему бы и нет?... За спиной послышались шаги — тяжелый удар свалил Рейта на землю. За ударом последовал поток брани, слишком быстрой, чтобы можно было разобрать слова. Нога в сапоге пнула его в ребра — в срастающемся плече отозвалась пульсирующая боль.

Мужчина подошел к съежившейся девушке, прижавшей кулаки ко рту, ударил ее, пнул, толчками погнал в лагерь, по дороге грязно ругаясь и выкрикивая нравоучения: «...тошнотворные шашни с пришлым рабом! Так-то ты блюдешь чистоту расы?»

С рабом? Рейт поднялся с пола под навесом. Слова звенели у него в ушах: «С пришлым рабом!»

Девушка убежала и спряталась на корточках под громадной подводой на высоких колесах. Траз Онмале явился выяснить причину переполоха. Боец, дюжий мужик не старше Рейта, ткнул в сторону землянина дрожащим от ярости пальцем: «Проклятый инородец навлечет на нас беду! Разве не так предсказано? Нельзя терпеть, чтобы от женщин шло его отродье! Убить его — или охолостить!»

Траз Онмале с сомнением глядел на Рейта: «Кажется, он не причинил особого вреда».

«Не причинил, говоришь? Только потому, что я проходил мимо! Если в нем так разыгрались силы, почему бы не заставить его работать? С какой стати мы обязаны набивать ему кишки, пока он рассиживает на подушках? Охолостить его — пусть работает с женщинами!»

Траз Онмале неохотно согласился. Рейт с отчаянием подумал об аварийном комплекте, оставшемся на дереве — с лекарствами, приемопередатчиком, сканоскопом, аккумулятором и, что самое важное, с оружием! Сейчас от них было не больше пользы, чем если бы они испарились на орбите вместе с «Эксплоратором».

Траз Онмале подозвал женщину-мясника: «Принеси нож поострее. Раба надлежит усмирить».

«Погодите! — выдавил Рейт, задыхаясь. — Разве так обращаются со странником? Разве гостеприимство у вас не в обычае?»

«Нет, — отвечал Траз Онмале, — у нас нет такого обычая. Мы — круты, нами повелевают кокарды».

«Человек меня ударил! — протестовал Рейт. — Трус он или нет? Могу я с ним драться? Что, если я отниму его кокарду? У меня будет право занять его место в племени!»