Цезарь Каскабель

Второй сын, да, да, тот самый гуттаперчевый мальчик, был поистине логическим продолжением супругов Каскабель. Двенадцати лет, проворный, как кот, ловкий, как обезьяна, живой, как угорь, маленький клоун ростом три фута шесть дюймов, появившийся на свет головокружительным прыжком (если верить его отцу). Настоящий сорванец, проказник и притворщик, скорый на ответ, но добрый по натуре, заслуживавший иногда подзатыльники и принимавший их со смехом, так как никто никогда не злился на него всерьез.

Как мы уже заметили, старшего Каскабеля звали Жаном. Почему именно Жаном? Потому что так захотела его мать в память о своем прадядюшке, Жане Вадарассе, моряке из Марселя, который был съеден караибами[24], чем она особенно гордилась. Конечно, отец, которому посчастливилось именоваться Цезарем и который питал тайную страсть к великим полководцам, предпочел бы дать сыну другое, более историческое имя. Но он не стал спорить с женой по поводу первенца и согласился назвать ребенка Жаном, решив про себя, что наверстает упущенное, если Бог наградит его еще одним отпрыском.

Бог не стал медлить, и второй сын получил имя Александр, после того как предложения назвать его Гамилькаром[25], Аттилой[26] или Ганнибалом[27] не имели успеха. В семье было принято ласковое уменьшительное — Сандр.

После двух мальчишек семья увеличилась на одну маленькую дочку, которую госпожа Каскабель хотела назвать Урсулой, но та получила гордое имя — Наполеона, в честь узника острова Святой Елены.

Наполеоне исполнилось восемь лет. Белокурая, с розовым, живым и выразительным личиком, очень грациозная и ловкая, она была благовоспитанной девочкой, обещавшей стать красавицей и сдерживавшей обещание. В упражнениях на канате для нее уже не существовало секретов: маленькие ножки скользили и играли на металлической проволоке, словно у легонькой девочки за спиной росли крылышки, удерживавшие ее от падения.

Само собой разумеется, Наполеона была общей любимицей. Все восхищались ею, и она того заслуживала. Мать охотно тешила себя мечтой о том, что в один прекрасный день дочь удачно выйдет замуж. Разве не случалось такого в кочевой жизни акробатов? Почему Наполеона, став прекрасной молодой девушкой, не может встретить принца, который влюбится в нее и возьмет в жены?

— Ну да, как в сказках, — выражал сомнение господин Каскабель, более рассудительный, чем жена.

— Нет, Цезарь, как в жизни.

— Увы! Корнелия, времена, когда короли женились на пастушках, давно миновали; впрочем, в наши дни и пастушка может отказаться выйти замуж за короля!

Такова была семья Каскабель — отец, мать и трое детей. Наверно, стоило бы обзавестись еще одним отпрыском, имея в виду цирковой номер построения человеческой пирамиды, в котором гимнасты нагромождаются друг на друга парами. Но четвертый ребенок никак не хотел появляться на свет.

Здесь как нельзя кстати, как будто специально для того, чтоб помочь создать нечто оригинальное, появился Клу-де-Жирофль.

В самом деле, Клу удачно дополнил семью Каскабель. Труппа стала его семьей, а он — ее полноправным членом, хотя по происхождению был американцем. Один из тех несчастных сирот-чертенят, рожденных бог знает где (они и сами вряд ли могли ответить на этот вопрос), воспитанных из милости, кормившихся от случая к случаю, рано созревавших, он имел от природы доброе сердце и душу, удерживавшую его от дурных соблазнов и плохих советов нищеты. Стоит лишь пожалеть его несчастных собратьев, которые чаще всего вовлекаются в темные дела и плохо кончают.

Но не таков был Нэд Харли, которому господин Каскабель дал шутливое прозвище Клу-де-Жирофль — Гвоздика. Почему именно гвоздика? Во-первых, потому, что тот был худющий, как стебель этого растения; во-вторых, его амплуа состояло в том, чтобы во время представлений получать больше оплеух, чем гвоздик на поле в самое урожайное лето!

Двумя годами раньше господин Каскабель во время своего турне по Соединенным Штатам встретил это жалкое создание на грани голодной смерти. Труппа акробатов, с которой он выступал, только что распалась из-за бегства ее директора. Нэд исполнял роль «менестреля»[28]. Невеселая работенка, даже если она не дает умереть с голоду связавшемуся с ней. Намазываться ваксой, как говорят, «перевоплощаться в негра», надевать черные панталоны и рубаху, белый жилет и белый галстук, петь в компании четырех или пяти изгоев вроде тебя идиотские песни, пиликая на смешной скрипке, — жалкая роль! Все это так изрядно надоело Нэду Харли, что он был счастлив повстречать на своем пути Провидение в лице господина Каскабеля.