Цетаганда

Усевшись, он сразу перешел к делу, и за это она его мысленно поблагодарила. Робеющие клиенты с экстравагантными просьбами могли до бесконечности ходить вокруг да около или, что еще хуже, сами толком не знали, чего хотят.

– Как мне говорили, вы иногда делаете сны по частным заказам – дополнительно к работе, выполняемой по контракту с компанией «Сладкие сны», – начал он. Анайя кивнула. – Мне также дали понять, что вы сохраняете определенную степень… как бы это сказать?.. профессионального благоразумия по отношению к частным заказам. Это так?

Анайя кашлянула.

– Что ж, естественно. Когда меня просят воплотить чьи-то самые сокровенные мысли и желания, оживить их, то любой публичный показ личных чувств, заключенных в готовой работе, стал бы величайшей бестактностью, – ободряюще ответила она, имитируя его стиль. Ей уже стало интересно: окажутся ли просьбы Кинси слишком непристойными, чтобы выразить их вслух, или же слишком глупыми, чтобы в этом признаться. Над вторым вариантом она поработала бы с удовольствием и развлеклась бы от души, но, судя по его внешности, она была готова поспорить, что ее ждет первый вариант. Ну что ж, это тоже будет полезно.

– У меня с собой, – сказал он, доставая, к ее удивлению, стопку листков из дипломата, – сценарий сна, который я хочу заказать. Я желаю, чтобы он был воспроизведен в точности. Прошу вас, прочтите. Если вы сочтете, что сможете выполнить заказ, то у меня будут два требования. Во-первых, вы обязуетесь никогда и ни при каких обстоятельствах не обсуждать его с кем-либо. Во-вторых, единственный экземпляр работы и право на ее использование становятся моей абсолютной собственностью. За первоклассное воплощение задания и ваше согласие с упомянутыми условиями я готов заплатить двадцать тысяч песодолларов.

Глаза Анайи расширились, но она тщательно подавила всякие эмоции – например, желание прыгать и вопить от радости.

– Достойная сумма, – ухитрилась произнести нейтральным тоном Анайя. «Этот тип наверняка настоящий извращенец», – подумала она и после секундного внутреннего редактирования выдала второй вариант этой же фразы: – Задание настолько трудное?

– Увидите, – ответил гость, вручая ей листки.

– Почему на бумаге? – полюбопытствовала она, принимая их.

– Прошу вас не задавать вопросов. – Он игриво похлопал себя по губам и улыбнулся. Анайя решила, что лучше бы он этого не делал.

Она принялась читать, осторожно переворачивая страницы.

– Действительно, весьма подробно. Это поможет. – Краткое молчание. – Весьма странная структура. Больше напоминает кошмар, нежели сон по заказу. – Еще одна страница. – Определенно кошмар. – Она прочла дальше. – Вы правда хотите все это пережить? – Вспомнив о предложенном гонораре, она откровенно добавила: – Что ж, о вкусах не спорят. – Если подумать, то и эта фраза прозвучала несколько бестактно, но у Кинси, похоже, возражений не вызвала. – Тут есть несколько технических проблем. Та сцена, где играющие дети превращаются в стаю акул, а спящая проскальзывает в глотку одной из них – с переходом к сцене пыток, которая сменяется пистолетом, чей выстрел разносит голову… Вы хотите сделать переходы между сценами «наездами» или «наплывами»? Каков должен быть уровень боли? Какие запахи?

Она смолкла, уже прокручивая в голове возможные решения.

– Здесь я полагаюсь на ваше… э-э… чутье художника.

Она дочитала последнюю страницу.

– Не очень-то хорошее окончание, верно?

– Если оно для вас слишком трудно, то я могу отыскать и другого…

– Нет-нет. Должна признаться, для меня это вызов. Мне почти не приходилось работать в жанре ужасов.

Этот странный и неприятный сон уже всколыхнул ее артистическое воображение. В любом случае он не был тривиальным. Муза попахивала серой, но, в конце концов, именно муза, а не деньги повлияла на ее решение.

– Хорошо. Я попробую. Могу я оставить сценарий? – Она пошуршала листками.

– Да, конечно, – отозвался Кинси, вновь улыбаясь. – Надеюсь, не стоит напоминать, что их нельзя копировать или… э-э… потерять. Когда, по-вашему, заказ может быть готов?

– Что ж, – задумчиво проговорила она, потирая кончик носа, – задание сложное, но не очень трудоемкое. Возможно, две недели, если я брошу все остальное ради работы над ним. Быть может, чуть дольше, – добавила она для подстраховки. – Мне вам позвонить?

– О нет. Я к вам зайду. Скажем, в это же время через две недели, начиная с сегодняшнего дня.

Он встал.

– Согласна.

Кинси церемонно пожал ей руку и ушел. Хозяйка проводила его до двери и, рассеянно вытирая ладонь о домашние брючки, нахмурилась.

Заверещал фон. Анайя вздохнула.

– Если я хочу над тобой поработать, – заявила она сценарию, – то придется выдрать эту проклятую штуковину из стены. – Она шагнула к аппарату, думая о своем друге и иногда любовнике, который имел привычку почти никогда не отвечать на звонки. – А это мысль, – пробормотала она, резко останавливаясь. – Заявлюсь-ка я на пару недель к Чалмису. Никто и не догадается, что я у него, а если и догадается, то нарвется на его невозмутимый автоответчик. Отличная еда, никаких помех… идеально!