— Так, казак Басов. Начнем с того, что шуба у тебя песцовая, кафтан купил уже Петербурге, или в Нижнем. Дале — колечко золотое с камушком нехудым. Ты богатый человек, Басов. Сколько набил морских бобров? — я привстал и надел самую строгую свою маску. — Не врать наследнику престола российского!
— Много, тыщи, — испуганно пролепетал Басов.
И не какой он не казак, казаки не умеют так спину гнуть и не станут так пугаться гнева господского. Вот этот Басов — он же, наверняка мужик битый, готовый к смерти, к битве. Иные в Охотске вряд ли приживутся. А гляди как испужался меня, под коркой у мужика раболепие перед барином!
— За одну шкурку дают восемьдесят рублей. У тебя не менее ста тысяч рублей имеется, если поделился с подельниками. Что же еще нужно? И да, а сколько в державную казну рухлядью или серебром положил? — не меняя строгости в своем виде, я давил на Басова. — Ну, сказывай, что хотел.
— Так и не ведаю ныне, что сказать. А шкуры отдавал и в Охотск и в Иркутск, но серебро есть, много меньше ста тыщь, но есть, лжу не скажу, подвода цельная серебром набита, да золота чутка имаю. Ведаю я где и как бить зверя морского, как алеуты бьют, что на островах живут. Гутарят, что зараз только Русско-Американская компания и буде бить того зверя. Прибыли, значит, с Ново-Архангельска люди, да привезли аж две тысячи песцов, соболей, да каланов — это морские борбы. И говорят, значить, ступай, Басов со служивыми людишками и вестовыми в Петержбурги, да обскажи цесаревичу, что и как тут, значить. Я не дурень яки, я сразумев, что меня отсылают, а людей моих, значить в наем до себя, как бы били они зверя ужо для компании той. Помоги, батюшка, век молить за тебя стану! — Басов бухнулся на колени.
— Встань, выпей и закуси, я пока письма просмотрю, потом обстоятельно поговорим, но сперва скажи, а что это за Ново-Архангельск такой? — спросил я то, о чем догадывался, но очень хотелось услышать подтверждение. Неужели добрались и основали город? Как же время быстро летит!
— Так то крепость, что поставили те, что по морю в Америку пришли, корабль великий пришел в Охотск тогды, как меня отправлять, стало быть, стали, до тебя, государь, — Басов явно не блистал манерами и терялся при разговоре.
Писем было много, не менее пятидесяти штук. Начал раскладывать все по стопочкам. Одна стопка, самая высокая — доносы. Меня передернуло. Нет, я понимал, что люди в постоянном контакте друг с другом, да в условиях лишений и преодоления сложнейшего пусти, но все равно, хотелось верить в лучшее, а не разгребать Авдиевы конюшни психологических несовместимостей, тем более за десять тысяч километров от конфликтующих сторон.
Вторая стопка по плотности радовала куда больше — это донесения с Калифорнии от Померанцева. Значит добрались, начали осваиваться. Видимо, пока Шпанберг исследовал глубины у берегов, Савелий успел столько бумаги замарать. Но эти донесения самое интересное.
Далее разложил письма от Шпанберга, Хметевского — начальствовавшего переходом людей по суше. И вот это все доверили этому Басову?
— Почему письма тебе дали? — спросил я металлическим голосом.
— Так не мне то, были еще людишки, ахвицер Аляксандр Миронович Шмыгев, так представился он, значить, от лихаманки в Табольске, а иныя, что с ним были, пужаются идти до тебя, что чинами малы, но воны тут, у Петербуржске. А я, значит, свою челобитную несу, вот так и вышло.
— Говори, чего хочешь! Деньги у тебя есть, за то, что укрыл от казны, — Басов съежился и понурил голову, подтверждая догадку, что грешки имеются. — Не стану винить. Окромя того, выпишу бумагу, что дарую чин есаула, да казакам отпишу, чтобы подтвердили сие. Но служить станешь мне. Плохо, что тебе не доверили привезти шкуры, чтобы посмотреть, да сторговать. Добро знаешь дороги до Охотска?
— Добро ведаю, ужо и туды и сюды ходил. А шкуры есть у меня, я не серебро вез, это опосля сторговал морского бобра и соболей, в Нижнем сторговал малость, кабы деньги были, и только, — оживился Басов. Есаул в Охотске — это, почитай элита, из которой, как я понял, казака Басова погнали, когда пришла иная власть.
— Часть меха калана отдашь мне, чтобы и государыне показал и иным людям, да и в дар нужно, — я задумался. — Три сотни шкурок. Есть столько?
— Есть, как не быть. А остатнее, батюшка, куды деть мыслишь? Кабы я добывал зверя, то и боле прислал шкурок — три тыщи! — Басов, явно осмелел, попытался продавить свою повестку и наобещать взятку и.