Цесаревич

— Ну, и хорошо, ну, и, слава Богу! — выдохнул Салтыков, когда увидел, что огромная масса турок пришла в движение и пошла прямо на центр русских позиций.

Командующий опасался, что события у крепости, что находилась в пяти верстах, начнутся раньше и Сейид Абдулла-Паша отступит, так как поймет, что проиграл. Но, нет, вера в непобедимость турецких войск, что веками вдалбливалась в головы подданных султана, все еще нерушима.

Пушки загромыхали практически одновременно и у крепости и на поле основного сражения. Русские артиллеристы ставили мировые рекорды перезарядки, школа пушкарей при пушкарских заводах Демидова готовила, возможно, лучших в мире специалистов. Математика, баллистика, даже психология преподавалась парням, набранных на заводах, и уже со всего Урала. «Товарищество» и Фонд вспомоществования армии и флоту платили и за учебу и подъемные семьям будущих артиллеристов, освобождали от крепости пушкарей, платя за их вольные большими деньгами, но с обязательной службой в десять лет.

А турки шли, никто не мог их упрекнуть в трусости, может в безрассудстве атаки, но не в трусости. А ведь немало русских офицеров считали, что турка сразу же разбежится после первых выстрелов.

Раздались мощнейшие взрывы прикопаных фугасов, по которым уже прохаживались и русские и турецкие пехотинцы, стальные шарики от этих взрывов разлетались на десятки метров и разили порой по два человека, или коней, чаще последних. Эффект был бы куда лучше, если не прикапывать такие заряды, но тогда и неожиданностью они бы не стали.

А возле крепости разворачивалась своя драма — пластуны начали работу, и сперва все шло более чем хорошо, пока какой-то глазастый турок не закричал о шайтанах и не выстрелил в сторону бегущих к воротам казаков-диверсантов, сражая наповал одного из них. Разрядили свои мушкеты и другие защитники Бендер, но только первый выстрел был самым удачным. Четыре человека раненых у казаков, но ворота были захвачены. И тогда начался обстрел во фланг выстраивающихся для атаки солдат гарнизона крепости. Паника, многие рванули обратно воротам, но там их встречали пластуны, сбрасывающие уже и со стены гренады по бегущим. За механизм закрытия ворот была рукопашная схватка, когда первые конные генерал-майора Немилова ворвались в крепость. Казаки выстояли, не фигурально, а реально заслонив телами погибших товарищей проход к механизму ворот. Помогла узость прохода и конечно выучка, даже частью тела товарищей, выступавшие баррикадой.

А на поле боя русские пехотинцы уже пошли в штыковую атаку.

— Ура! Ура! — раздавалось громогласно.

— Кирасир на правый фланг, остальная конница на левый и удар по лагерю неприятеля, — скомандовал Салтыков.

Это было еще одно рискованное решение, но Петр Семенович понимал, здесь и сейчас есть шанс полностью разбить турок и продолжить поход, а не отсиживаться в обороне. На собрании Военной коллегии, где утверждался план войны, четко говорилось, что оборону держать на том участке, где неприятель будет активно атаковать, но с чем и кем будет вести войну Сейид Абдулла-Паша, если лишиться своей армии?

Рукопашная рубка была страшная, силы по численности оказывались уже почти равны, но три фактора были на стороне армии Салтыкова: русского солдата традиционно хорошо учили работать штыком, в то время, как турки работали только клинками и лишались возможности перезарядить карабины; русские организованы, в то время, как в турецкой армии в рядах наступающих было много разрозненных отрядов ополчения; ну и играло свою роль, что русская артиллерия продолжала работать, тогда, как атака турецкой конницы потеряла динамику.

Первыми побежали ополченцы, потом турецкие топчу оставили свои громоздкие пушки и показали спины. А когда казаки с калмыками ворвались в лагерь, там началось повальное бегство, только личные телохранители Сейид Абдуллы-Паши оказали ожесточенное сопротивление, проредив ряды калмыков, заставив тех отступить. На смену калмыкам пришли казаки и ценой пяти десятков станичников, порубали в капусту и визиря и его охрану, войдя в раж.

*………*………*

Остров Мальта.

14 мая 1749 года.

Вице-адмирал Петр Петрович Бредаль уже как четыре месяца находился на острове Мальта. Мальтийские рыцари, очень дружелюбно отнеслись к русским морякам и стремились угодить во всем и преподать действительные уроки навигационной науки. Их пугала русская зима, почему и не ехали в Петербург преподаватели, а у себя дома — милости просим [реальный сюжет, когда иониты отказались ехать в Петербург преподавать науки навигации, но принимали русских моряков у себя на практику]. Тут была своя определенная выгода и для потомков рыцарей — на острове базировались четыре линейных корабля и восемь фрегатов русских — серьезное подспорье для защиты небольшого острова в центре Медитерранского или как русские называют — Средиземного моря. Немало представителей мальтийской молодежи взяли разрешение и нанялись на русские корабли, так как сами мальтийцы избегают сражений, а молодая кровь бурлит в каждом народе.