Цесаревич

— Ну, давайте, не поняли еще при Бергер-ап-Зоме, что демидовская пушка бьет дальше Вашей, — сам себе проговорил командующий, а после уже громко и четко выкрикнул вестовым. — Полковнику Кряжину — пусть ждет, пока турки выведут свои пушки по центру и только потом их бить, далее выдвинуть двадцать пушек и приготовится к атаке конницы.

Вестовой, выслушав повеление, устремился в центр построения русских, где был полковник Кряжин.

Пехота из родных полков Салтыкова успела к атакованным янычарами артиллеристам, но пехотинцам пришлось с марша вступать в бой, янычары, потеряв до половины своих воинов, уже забирались на позиции русских пушкарей. Начиналась самая нежелательная рукопашная схватка с сильными и опытными индивидуальными бойцами, коими были янычары. Русская пехота, на ходу, словно егеря, делали выстрелы и, не останавливаясь, бежали на янычар, отрабатывая своими штыками против ятаганов. Жестокая свалка — худшее, что могло быть.

Турецкий командующий, видимо осознав, что он получил брешь в русской обороне, приказал крымским татарам, десять тысяч которых были у него в войске, развить успех янычар.

— Петр Семенович, может пора поджечь бочки с порохом на левом фланге? — обозревая в свой зрительный прибор схватку с янычарами, спросил адъютант командующего.

— ??? — жестко и многозначительно посмотрел Салтыков на влезшего не в свое дело прапорщика-порученца, но потом снизошёл до лаконичного ответа. — Рано!

С криками и улюлюканьем выдвинулась конница противника, когда янычар уже оттеснили от позиций русской артиллерии, но окончательно не отбросили.

— Кирасир на центр, ударят и сразу отход, — громко сказал Салтыков, как только четко увидел, что легкая турецкая конница направилась именно на левый фланг.

Теперь генерал-аншеф решил разобраться с избиением турок в центре, которые уже сравнялись числом с русскими солдатами на этом участке, но никак не получали приказ отступать, проявляли стойкость в безнадежной для себя ситуации.

— Поднять флаг, чтобы поджигали заряды на левом фланге и отправляйте туда казаков Василия Петровича Капниста. Передайте, пусть прощупает правый фланг турки, но возвращаясь обратно, — отдал очередной приказ Салтыков.

От напряжения начали давить виски, но командующий продолжал демонстрировать железную выдержку и идеальную выправку, он был противоположностью себя же до боя.

Пока кирасиры добивали турецких пехотинцев, которые уже бросали карабины французской выделки и начинали разбегаться, турки открыли огонь и по своим бегущим и по увлекшимся русским солдатам, что стремились сразить как можно больше неприятия, входя в зону поражения турецкой артиллерии. Началась контрбатарейная борьба.

— Ба-ба-бах, — прозвучали взрывы прямо в гуще наступающих на левый фланг крымских татар.

Загромыхали русские пушки, которые били навесом по степнякам, выгадывая время для русских, что скинули янычар, не все солдаты успели уйти за брустверы. Били егеря, ударила и ближняя картечь, потом на остатки крымских татар влетели казаки, и погнали их к турецкому лагерю.

Гарнизон Бендер решился-таки на вылазку и ворота открылись.

Салтыков улыбнулся. Все именно так, как он и думал, и самое авантюрное решение в жизни командующего может сработать.

— Скачи, Миша, к генерал-майору Немилову, пусть дождется выхода гарнизона и спешит, — сказал командующий, потом всмотрелся в свой зрительный прибор и впервые за время сражения усмехнулся. — Ну, не видят же их чертей-пластунов, идут в пятидесяти шагах и не видят. И лежат там, шельмы, с ночи. Лешие, да и только!

Командующий восхищался тем, как семь десятков казаков-пластунов ночью, используя тщательно подобранную маскировку, залегли рядом с земляным валом, возле ворот крепости, что выходили стороной к полю боя. Теперь, как только гарнизонные полки начнут выходить, а это не быстрый процесс, пластуны должны захватить ворота и удерживать их до подхода дивизии генерал-майора Александра Мироновича Немилова. Пушки уже готовы к бою и должны начать пальбу сразу же, как исчезнет небольшой ориентир-веточка у камня. Это будет означать, что пластуны ушли с сектора артиллерийского обстрела и русские пушкари могут спокойно бить по выходящему гарнизону. После, согласно плану, выходит из леса пехота и открывает огонь дальнобойными пулями. Завершают разгром гарнизона кирасиры. Задача пластунов — удержать ворота пятнадцать-двадцать минут и не дать им закрыться.

Между тем, артиллерийская дуэль в центре сражения закончилась полным разгромом турок, или французов. Казаки нарвались на пушечные выстрелы османов на правом фланге и отступили.

Сейид Абдулла-Паша увидел, что гарнизон крепости Бендеры выходит за укрепления и повелел выступать своей коннице — тридцать тысяч отличных всадников готовились обрушиться лавиной на русские позиции, следом шли еще десять тысяч подготовленной пехоты и тридцать тысяч ополченцев. Такой напор сломить невозможно, так считал визирь. Удар с двух сторон и по фронту и с крепости убийственный для русских, а потом… он прикажет медленно убивать русского командующего, радуясь его мукам.