Цесаревич

— Но Елизавету посадили на престол, как дочь Петра Великого? От чего не желать возвращения порядков, что были при нем? — стушевался фаворит.

— Так-то оно и есть, но Лизка не батюшка ейный, она баба, что каждую ночь боится убийства. А у волченка нашего — Петруши, зубы прорезались. Того и гляди, и у тебя отберет ресторацию, и мне отменит выкупные из Сибири, или вникнет в соляные дела. А канцелярия Военной коллегии, которую возглавляет господин Шешковский, скоро сравняется по своим делам с Тайной канцелярией, что снизит наше влияние и даст больше власти Бестужеву.

— Так, может и следовало ударить по Шешковскому? — спросил Иван, напрочь растерявший свою уверенность в правильности не то, что действий, но и самого нахождения здесь и сейчас.

— Это ничего не даст, кроме как побудит наследника действовать решительно. А конфуз с Екатериной не должен показать на нас, — ответил Александр сквозь сжатые зубы — ему сильно не нравилось упоминание того факта, что канцелярия Военного ведомства стала переигрывать даже, казалось, всесильную Тайную канцелярию.

— А что нам даст этот конфуз, да еще с убийством? — повышая голос, спросил Иван.

— По первой, сие рассорит Екатерину и Петра, скомпрометирует Великую княгиню и выключит ее из раскладов за престол. Кто будет ставить на ту, за которой падение нравов, да смерть? Мы еще добро сделаем цесаревичу. Многие в обществе, особливо в гвардии, считают именно наследника виновником всех побед над османами, он герой! Коли так и далее пойдет, ничего уже будет не поделать, а и мы потеряем в силе. Нужно отвлечь общество и зародить сомнения в правду цесаревича. Если Петр Федорович и с женой сладить не может, куда там с империей?! Наши люди скажут, где надо и что надо, дабы закрепить положение дел и мнение двора. Екатерина — слабое место наследника. Он ее любит, и расстройство их отношений лишит Петра Федоровича стойкости. Он станет буйным, увлечется ссорами с женой, разбирательствами. А мы в какой-нибудь случай сведем его с нужной девицей. Екатерина же, будучи особой властолюбивой, станет искать союзников. Мы подставим ей свои плечи, дадим денег. Будем смотреть, как изменяется Петр, коли удастся нам его своим сделать, то и добро, нет, Екатерина Алексеевна будет рядом с нами, но не с Бестужевым, найдем способ ее возвысить. Ссылка в Сибирь к могиле Светлейшего князя Меньшикова — вот что ждет Шуваловых, коли не сладим с делом! — Петр укоризненно посмотрел на своего кузена, который, словно в один миг поглупел и не понимает простых вещей.

— Убить наследника? — прошептал Иван Иванович.

— Об сим молчи и никогда не говори, и мы об том не скажем, — буднично, без видимых душевных терзаний и надрывов, сказал Александр, потом подумал и добавил. — Да пойми, Ваня, дурья твоя голова, что жизни нам при таком императоре не будет, больно шустер, умен, да своеволен. Да кой ляд ему Шуваловы? Петруше подавай таких, как Шешковский, чтобы работали больше, да все по указке, не заботясь о своей мошне. Могли и мы такими стать по молодости, я за Россию радею, только поздно уже, другие мы, елизаветинские.

— Да все он понимает, — встрял в разговор Петр, которому все меньше нравилась ситуация, когда нужно уговаривать Ивана, но без фаворита никак не провернуть задуманное, тем более, что Иван знает уже немало и сопоставить события сумеет. — Рассорить Петра и Екатерину и сделать из Петра Федоровича нашего императора, НАШЕГО императора, с нашей же девицей в его кровати — вот чего мы желаем достичь. И пока молодой он, да до баб охоч, сие сладить можно, пусть только с месяц погорюет, а тело женской плоти попросит. Об остальном думать будем позже.

— Того и гляди, не придется убивать Петра Федоровича. Разобьют османы русские войска, и Елизавета сама племянника заклеймит позором, да лишит чинов, — сказал Александр и в его глазах промелькнул страх, а Петр Иванович гневно воззрился на своего брата.

Иван Иванович не стал акцентировать внимание на сказанном, но не потому, что не понял причину гневного взора Петра, а потому, чтобы не услышать еще более крамольные слова.

«Неужели кузены сообщили о плане военной компании султану? Это же предательство, еще большее преступление, чем политические интриги при дворе!» — думал Иван Шувалов.

Но никуда бежать, чтобы сообщить о своих подозрениях, Иван Шувалов не собирался. Да и к кому бежать? Глава Тайной канцелярии тут, рядом, если только к Елизавете, но и она без своей свиты враз станет слаба. Вместе с тем, таких уж сильных терзаний фаворит не ощущал, скорее страх.