Читаем Церкви и всадники. Романские храмы Пуату и их заказчики полностью

Обеспечение необходимых средств для реализации строительства – несомненно, важнейшая составляющая для претворения идеи в действительность, и никакой заказчик не мог совершенно не задумываться над этим вопросом, независимо от того, жертвовал ли он на храм собственные средства или обращался к кому-то за помощью. Когда речь идет о мирской инициативе, сама идея строительства неотделима от предоставления средств на нее. В редких случаях это выражается в выделении собственно какой-то денежной суммы (хотя такие случаи тоже есть[444]), чаще речь идет о недвижимости – землях, на которых, во-первых, была бы выстроена сама оговоренная церковь (или перестроена, если она уже существовала) и, во-вторых, доход с которых обеспечил бы необходимые средства для строительства. Часто при передаче земель какому-либо монастырю донатор оговаривал строительство на ней церкви монахами как необходимое условие заключения дарственной. Подобных документов XI–XII вв. сохранилось немало[445]; во многих случаях само такое дарение было формой волеизъявления светского заказчика и становилось ключевым действием для появления храма. В отношении светского заказчика часто отмечается обеспечение строительства не только средствами, но и материалами. Угодья, передаваемые ими по дарственным, нередко представляли специальную ценность как их источник: часто упоминался лес, который передавался без оговорок, или (что бывало чаще) предметом дара выступало право на вырубку деревьев для строительных нужд[446]. К таким пожертвованиям примыкают дарения каменных карьеров и прав на добычу камня в определенной местности[447]. Заботы о поисках подходящих материалов иногда оговариваются особо – так, для строительства монастыря в память о битве при Гастингсе Вильгельм Завоеватель снаряжает корабли в Кан (Нормандия)[448].

В случае церковной инициативы перестройка уже существующего здания – будь то приходская церковь, монастырский храм или собор – производилась прежде всего за счет собственных ресурсов церкви, доходов с прилежащих к ней владений, десятины и прочих сборов, пожертвований прихожан. Управление церковными владениями было неотъемлемой частью забот главы церкви (аббата, декана, приходского священника)[449]. Рачительное хозяйствование само по себе становилось существенным вкладом в финансирование строительства – аббат Сугерий не случайно приступил к реконструкции Сен-Дени только после того, как уладил все проблемы, связанные с владениями аббатства, и существенно повысил его доходы[450]. Но все же собственных средств, особенно в случае масштабной строительной кампании, было недостаточно.

Необходимой заботой прелатов всегда было изыскание дополнительных ресурсов для строительства. Иногда (такие сообщения характерны прежде всего для дореформенного периода) они выделяли для строительства собственные владения и средства своих семей[451]. Для постройки собора епископы обращались за помощью к членам соборного капитула, к влиятельным мирянам и королям[452], к жителям своего диоцеза, призывая их в проповеди делать пожертвования[453]. Так же поступали и аббаты. Сугерий рассказывает, как в Сен-Дени многие прелаты и миряне, вдохновленные его примером, наперебой жертвовали золотые перстни и прочие драгоценности – в его описании все это выглядит как единый порыв, охвативший в один момент всех, кто присутствовал в храме[454]. Выше уже говорилось и о специальных экспедициях монахов или каноников по сбору средств, которые обходили окрестности с реликвиями церкви.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура